Книга Искусительница, страница 70 – Эйна Ли

Синтия сняла костюм, оставшись в сорочке, чулках и панталонах. Дэйв разделся до трусов.

— Нам бы надо обняться, — предложил он.

— Знаешь ли, при других обстоятельствах я бы с радостью приняла твое предложение, но сейчас мне что-то не хочется прижиматься к мокрому белью, даже если оно твое, — пробормотала Синтия.

— А если я сниму все? Синтия приподняла брови:

— Что ж, в этом что-то есть, — кокетливо проговорила она.

На лице Дэйва промелькнула дьявольская усмешка, которая сводила Синтию с ума.

— Между прочим, мне тоже не хочется прижимать к себе вымокшие панталоны, — заявил он.

— Понятно, — сдерживая улыбку, произнесла девушка. — А если я сниму с себя нижнее белье? Дэйв задумался.

— Думаю, тогда ты станешь… приемлемой.

— Приемлемой?! — возмутилась Синтия.

— Да. Более приемлемой.

— Неужели, Кинкейд? — лукаво спросила девушка. Она стянула с плеча сначала одну бретельку, потом другую. Грудь Синтии дернулась, когда она рывком сбросила обе бретельки с рук, но тонкая ткань сорочки, ставшая прозрачной от влаги, все еще прикрывала ее.

Синтия медленно опустила сорочку вниз, открыв нежные розовые соски взору Кинкейда.

— Может, мне все-таки не стоит снимать ее, — задумчиво протянула она.

— На твоем месте я бы снял всю одежду, — решительно заявил Дэйв.

Синтия притворилась удивленной:

— Но это всегда делал ты, Кинкейд. Почему бы тебе не помочь мне и на этот раз?

— У вас самой это отлично получается, миз Син, — произнес Дэйв.

Усевшись на землю, он сложил на груди руки.

— Похоже, тебе нравится наблюдать за мной, — заметила Синтия.

— И все благодаря тебе — ведь это ты научила меня получать удовольствие от простых вещей.

— Тебе бы пора узнать, что во мне нет ничего простого, — назидательно проговорила она, снимая сорочку через голову. — Что дальше?

— Дальше я бы снял чулки, — подсказал Дэйв. — Да, именно чулки. Кому нравится ощущать на себе мокрые чулки? Синтия мило улыбнулась:

— Ты прав, дорогой. И как мне это самой не пришло в голову?

Подойдя к Дэйву, Синтия подняла ногу и тут же ощутила прикосновение его горячей ладони. Кинкейд стянул с нее один чулок, а потом принялся за другой. По ее телу разлилась сладкая истома.

Отступив назад, Синтия взялась за резинку панталон.

— Сейчас будет самое интересное, Кинкейд. Медленно стянув влажные панталоны, девушка предстала перед ним полностью обнаженной. Дэйв терял голову.

— Господи, Син, как тебе это удается?! — воскликнул он. — Ты даже раздеваешься так, что с ума можно сойти! — Дэйв горячо поцеловал ее.

— А ты ничего не забыл? — кокетливо прошептала она. — Только один из нас обнажен.

Быстро сбросив с себя все, Кинкейд вновь обнял Синтию. Их тела плавились от желания. Любовники медленно опустились на землю и слились в едином порыве страсти…

Отдыхая после бурного проявления чувств, Дэйв и Синтия уснули в объятиях друг друга.

Через некоторое время Синтия проснулась и осторожно потрясла Дэйва за плечо:

— Дэйв, огонь вот-вот погаснет. Он прижал ее к себе, и она ощутила жар его восставшей плоти.

— Тогда нам придется разжечь его снова, — прошептал он.

— Я имею в виду костер, — засмеялась Синтия. Дэйв тут же вскочил на ноги.

— Черт! Я совсем забыл о костре! — Через несколько минут пламя разгорелось вновь. — Скоро дрова кончатся, — сообщил он.

— К счастью, гроза, кажется, тоже кончилась, — проговорила Синтия, надевая на себя белье — слегка влажное, но уже вполне терпимое. Юбку и блузку она оставила досушиваться у огня.

Джинсы Дэйва тоже были еще мокрыми, поэтому он натянул на себя лишь трусы.

Потом они надели чулки и обувь и весело рассмеялись, глядя друг на друга.

Дэйв подошел к входу в пещеру и выглянул наружу.

— Ты права, — заявил он, — дождь еще идет, но самое худшее позади. Думаю, мы можем ехать.

— Костер еще горит. Пусть наши вещи просохнут получше, — предложила Синтия.

— Одежда опять вымокнет, как только мы выйдем отсюда.

— Надеюсь все-таки, что вещи просохнут, а дождь кончится, когда мы решим ехать дальше, — настойчиво проговорила Синтия.

Дэйв опустился на землю рядом с ней.

— Подумать только, Син! — воскликнул он. — С тобой все легче пережить!

— Благодарю вас, сэр.

— Что до меня, то я — твоя прямая противоположность, — признался он. — Терпеть не могу неожиданности и считаю, что все должно идти так, как я задумал. Наверное, это во мне говорит инженер.

— Говорят, противоположности притягивают друг друга, Кинкейд. Что ты планируешь делать, когда железная дорога будет построена? — поинтересовалась Синтия.

— Еще не думал об этом. Придет время — решу. Я занят строительством уже больше двух лет, так что пока не рассуждал о будущем.

— Как-то ты говорил, что, если появится возможность, осядешь на месте и обзаведешься семьей, — напомнила Синтия.

— Да, мне бы хотелось этого, — признался Дэйв. — Но… пока такой возможности нет, хотя… кто знает, что будет потом?

Она подтянула колени к подбородку.

— Ты никогда не думал, как замечательно иметь собственного ребенка? — мечтательно спросила она.

— А ты, Син?

— Иногда я думаю об этом, но не знаю, какая мать из меня получится.

— Ты отлично ладишь с детьми, Син, — уверенно проговорил Кинкейд. — Ты будешь замечательной матерью. — Он внимательно смотрел на нее.

— Наверное, ты — единственный человек, который так думает, — с горечью сказала Синтия.

— В тебе столько любви, Син.

— Для того чтобы стать хорошей матерью, нужна не только любовь, Дэйв. Чтобы научить ребенка быть дисциплинированным, надо самой быть такой. Думаю, я слишком взбалмошная.

— А каковы твои планы на будущее?

— Мои? Ты не забыл, что я уже расторгла одну помолвку? У меня нет ни малейшего желания планировать будущее, Дэйв. Боюсь, это закончится очередным разочарованием. — Потерев руки, она встала. — Что-то я проголодалась. Кстати, ты помнишь, что я приготовила провизию для пикника?

Подойдя к лошади, она вынула из седельной сумки сверток, завернутый в красно-белую клетчатую скатерть.

— Ты — самая удивительная женщина, какую я встречал, — сказал Дэйв, пока Синтия выкладывала на расстеленную скатерть сандвичи с говядиной, фрукты и сваренные вкрутую яйца.