Онлайн книга «История любви в истории Франции. Том 7. Наполеон и его женщины»
|
Она задрожала: — Ваше Величество, я не знаю, чем я могла вызвать Ваш гнев… — Вы разыгрываете целомудренную польскую Лукрецию! — Не понимаю Вас… — Сейчас поймете. Мадам хранит верность своему мужу, но обманывает Всемогущего. Разве Вы не подали мне надежду при первой встрече? А потом? Отвергаете мой подарок! Являетесь в белом муслине на бал, где пышное черное платье было бы уместно… А на интимную встречу с Императором, который ежедневно встречается со смертью лицом к лицу, Вы надеваете траур… Она слабо, улыбнулась, он пристально поглядел на нее и отрезал: — Да нет, Вы не комедиантка! Вы безумица… Потом он пустился в декламацию: — Подумать только, Ланн, суждения которого всегда исполнены здравого смысла, Талейран, умнейший в мире дипломат, и многие другие убеждали меня, что поляки двуличны. Почему я не поверил этим предостережениям? Вы лгали мне, дурачили меня, пленяли меня, чтобы я оказался во власти Ваших чар и не мог освободиться от них! Вы делали все это, чтобы затруднить мне делами Вашей проклятой Польши заключение мирных договоров! Для мадам Валевской ничего не значит, что я думал найти в ней искреннюю подругу, верное сердце, которое искал годы и годы что я полюбил ее! Вы знали, что я временный гость в Вашей стране; откуда вы взялись, зачем в этот злощастный миг Вы возникли на моем пути! со своим дьявольским очарованием, нежным взглядом и притворными речами? Вы хотели уверить, меня, что эти речи — голос крови и души Ваших соотечественников.. Вдруг он гневным движением вытащил из жилетного кармана часы и швырнул их на пол. —Смотри! — вскричал он, наступая каблуком на часы, так я раздавлю Польшу, если ты откажешь мне в своей, любви. «Глаза его метали молнии, — пишет Мария Валевская, — мне казалось, что я вижу страшный сон и тщетно пытаюсь пробудиться. Я хотела, встать, но его ужасный взгляд приковал меня к месту, я закрыла глаза и съежилась в углу кушетки, в ушах. моих отдавался стук его: каблуков, крошащих вдребезги злополучные часы. Вдруг я почувствовала, что поднимаюсь в воздух, — „Ну, сейчас я проснусь“, — подумала я с облегчением. Но какая-то сила сжала меня так, что я задохнулась. „Вот это что“, — поняла я…» Мария потеряла сознание. Наполеон этим воспользовался. * * * Когда Мария очнулась, она в отчаянии поняла, что император изнасиловал ее. Юбки были задраны, кружева разорваны, сапожки валялись посреди комнаты. Наполеон, в кресле у камина, тяжело дыша, приводил себя в порядок. Непоправимое уже свершилось. Юная графиня, проникнувшись чувством самоотречения; поняла, что должна использовать ситуацию в интересах Польши. Мария поняла, что упреки, сетования, нервный припадок не имели смысла; могли только вызвать раздражение императора. Он забудет все свои обещания, вызовет камердинера и просто-напросто выставит ее. И тогда — все. Юная полька поступила как мудрая и опытная женщина. Она поднялась, подошла; к нему и заставила себя улыбнуться. Наполеон, слегка взволнованный, уже немного менее влюбленный, поскольку он удовлетворил свое желание, смотрел на нее выжидательно. — Я Вас прощаю, — прошептала Мария. Он явно почувствовал облегчение, покрыл ее руки поцелуями и заверил, что они будут встречаться очень часто. Мария возразила ему серьезным и убежденным тоном: — Как Вы можете думать, что я возвращусь к моему мужу, смогу жить рядом с ним, а с Вами встречаться втайне по вечерам? Никогда. То, что произошло, соединило меня с Вами и лишило возможности вернуться к графу Валевскому. Обескураженный Наполеон, опустив голову, находился в нерешительности. Погрузившись в раздумье, время от времени он поглядывал искоса на молодую женщину, которая в этот решительный для своей судьбы момент обаятельно улыбалась, играла глазами и, наконец, нежно и горячо поцеловала его ладонь. Он вздрогнул, и, как пишет Фремин, «притупившаяся страсть императора возродилась с новой силой». Глаза его заблестели, и он сказал: — Ты права. Теперь ты будешь жить у меня. Потом он поднял Марию на руки, отнес ее на канапе, снова привел в полный беспорядок ее юбки, и она, теперь уже не в обмороке, испытала сладостные ощущения… * * * Мария расположилась во дворце как официальная любовница Наполеона. Восторженные поляки были уверены, что их очаровательная соотечественница побудит Наполеона к возрождению Польши. Каждый день приходила мадам Вобан, диктовала Марии слова, которые она должна была на горячей подушке нашептывать Наполеону, а также уточняла для нее ее роль, если находила молодую женщину чрезмерно застенчивой или удрученной. Фредерик Массон описывает эту роль следующим образом: "Она должна была стать для Наполеона не случайной любовницей, а «побочной супругой», которая не причастна ни к обязанностям короны, ни к почестям трона, но занимает около императора особое место, место польской женщины. Пока еще непрочной, но потом все более тесной связью должна она привязать сердце императора к судьбам Польши. Самим своим присутствием она будет напоминать ему о его обещаниях, еще не выполненных, возбуждать угрызения совести". Послушная ученица, Мария каждый вечер прилежно повторяла эти фразы, но Наполеон после любовных утех предпочитал серьезным разговорам салонные сплетни. Молодая женщина с изумлением обнаружила его интерес к частной жизни своих генералов, министров и даже членов польского правительства. Он наслаждался всеми известными альковными историями Варшавы и смаковал их во всех деталях. "Я угождала его вкусам, — пишет Мария Валевская и добавляет: — никто не хотел мне верить, что самого великого человека своего столетия, к которому были прикованы взоры всего мира, занимали подобные пустяки (такие безделицы). Но он действительно хохотал над ними до упаду и забавлялся ими как школьник. Однажды вечером он сочинил несколько куплетов солдатской песенки, остался недоволен результатом, разорвал свое маранье и утешился, затащив Марию в постель. Он предпочитал это занятие всякому другому времяпрепровождению с маленькой графиней. Его темперамент становился день ото дня все более пылким. 29 января 1807 года он писал своему брату Жозефу: «Мое здоровье не оставляет желать лучшего, я преуспеваю в любовных подвигах как никогда…» В связи с этим Мария была вынуждена отдавать свой долг за будущее спасение Польши несколько раз в день. * * * Однажды вечером, когда она проявила особенное усердие, признательный Наполеон неожиданно решил, наконец, приступить к рассмотрению проблемы, занимавшей его любовницу: |