Книга Гордость и грех, страница 46 – Морин Маккейд

Слейтер благодарно улыбнулся в ответ.

– Спасибо.

– Я тоже приду, – добавил Фрэнк.

Слейтер кивнул. После этого он проводил друзей до двери и запер ее за ними.

– Теперь внутрь можно проникнуть через окна, – заметила Ребекка.

Слейтер посмотрел на зияющие пустотой оконные рамы.

– Эти окна были гордостью Эндрю. Он выписал их из Сент-Луиса. Они стоили немалых денег, но он хотел все устроить именно так, как себе представлял.

Ребекка ощутила жжение в горле. И виной тому был вовсе не едкий дым.

– Хочешь их заменить?

– Закажу завтра. – Слейтер повернулся к девушке. Он больше не выглядел ранимым, как минутой раньше. – Иди спать, Ребекка.

Девушка знала, что уснуть не сможет, вновь и вновь переживая то, что случилось. Лишь по счастливой случайности никто не был убит. Случись перестрелка немного раньше, пострадало бы гораздо больше людей. Ребекка отвернулась и вытерла полотенцем барную стойку, смахнув с нее осколки.

– Это они?

Слейтер ответил не сразу.

– Возможно.

Несмотря на то, что Ребекка ожидала подобного ответа, ее ладони тут же вспотели, а сердце забилось чаще.

– Они приходили к тебе?

– Нет. Вот почему эта перестрелка оказалась для меня полной неожиданностью. – Он яростно выругался и провел рукой по волосам. – Черт возьми, я должен был подготовиться.

Ребекка с трудом удержалась, чтобы не обнять Слейтера за плечи.

– Ты не смог бы их остановить.

Слейтер не стал возражать. Вместо этого он начал ставить стулья на столы.

– Джорджия ранена, «Подвязка» разгромлена. – Внезапно Слейтер с силой отшвырнул стул. – Черт возьми! Как я смогу поймать убийцу, если не в состоянии уберечь свой салун… своих людей?

Движимая чем-то большим, нежели простая забота, Ребекка подошла к Слейтеру и положила ладонь на его дрожащую руку.

– В этом нет твоей вины.

Слейтер смотрел на Ребекку сверху вниз, и она увидела в его голубых глазах гнев и вину.

– Та записка была предупреждением, а я не придал ей значения. Дурак!

– Но почему они сотворили такое, вместо того чтобы просто прийти и потребовать денег? Ведь это бессмысленно.

– Я ходил по городу и расспрашивал владельцев салунов, – признался Слейтер. – Надеялся, что они захотят иметь дело со мной, но вместо этого они разорили салун.

Ледяной страх сковал Ребекку.

– Именно поэтому погиб Эндрю. Он тоже всех расспрашивал.

– Знаю.

Ребекку охватила такая ярость, что ей ужасно захотелось ударить стоящего перед ней Слейтера. Как он мог так беспечно относиться к собственной жизни?

Вздохнув, Слейтер тяжело опустился на стул, медленно потер ладонями лицо.

– Видит Бог, я старался. И что в итоге?

Гнев уступил место замешательству, и Ребекка осторожно опустилась на стул рядом со Слейтером.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он поднял голову, и Ребекка едва не отшатнулась, увидев сквозящую в каждом его движении невыносимую боль.

– Я столько раз обманывал их надежды. Обещал, что защищу их, но они все равно умирали.

Его слова показались Ребекке вздором.

– Чьи надежды ты обманывал, Слейтер? – тихо спросила она.

И в ответ услышала полные горечи слова.

– Эндрю, Томми. Всех тех, кто был со мной в Андерсонвилле.

– Ты сидел в Андерсонвилле?

Слейтер кивнул, и в его глазах возникло какое-то пустое и безрадостное выражение.

– Я говорил им, что нужно держаться. Обещал, что армия Союза скоро всех нас освободит. Некоторые из них хотели сбежать, но я убедил их в том, что лучше подождать. – Губы его изогнулись в кривой усмешке. – Десять месяцев. Десять месяцев ада, прежде чем нас освободили. Только некоторые из нас выжили. Но мы больше походили на мертвых, чем на живых.

Ребекка отвела глаза, вспомнив заметки в газетах о том, что происходило в тюрьме Андерсонвилль. Она видела фотографии изможденных людей, с трудом державшихся на ногах. Ребекка прижала ко рту ладонь, представив Слейтера на месте одного из заключенных.

Она почувствовала, как Слейтер пошевелился. А потом его рука обвилась вокруг ее талии, прижимая к себе.

– Прости. Я не должен был тебе этого рассказывать, – прошептал он.

Прогнав ужасные картины, нарисованные воображением, Ребекка постаралась взять себя в руки. Бремя вины, которое нес Слейтер, было и без того слишком тяжелым. Он не должен жалеть о том, что открылся ей. Ведь Ребекка была уверена, что он никогда никому ничего не рассказывал. Она подняла голову и посмотрела в его беспокойные голубые глаза.

– Я рада, что ты мне все рассказал. – Ребекка попыталась улыбнуться. – Возможно, теперь я смогу лучше тебя понять.

Уголки губ Слейтера дрогнули.

– Я не жду, что произойдет чудо.

На этот раз улыбка Ребекки была настоящей. Взгляды молодых людей пересеклись, и Ребекка ощутила, как что-то изменилось. Почти незаметно, но все же изменилось Ноздри Слейтера дрогнули, а его глаза из голубых стали почти черными. Ребекка отчетливо помнила голод его поцелуя, и ее сердцебиение участилось. Мгновение – и их губы почти соприкоснулись.

Голоса, доносящиеся сверху, разрушили чары, и молодые люди отстранились друг от друга. Ребекка с трудом удержалась от желания прижать руку к груди, чтобы унять сердцебиение.

Слейтер встретил доктора у подножия лестницы.

– Как она?

Доктор устало потер лоб.

– Она молода и относительно здорова. С ней все будет в порядке, если в рану не попала инфекция.

Ребекка присоединилась к мужчинам.

– Что мы можем сделать?

– Я сказал вашему пианисту, что нужно менять повязку дважды в день в течение последующих двух дней. А когда она будет просыпаться, ее необходимо поить водой. Она потеряла много крови, и теперь ей требуется чаще пить.

– Спасибо, док. Пришлите счет мне, – сказал Слейтер и проводил седовласого доктора до дверей.

– Я навещу ее, – сказала Ребекка и пошла наверх. Слейтер проводил ее, положив руку на талию.

Девушка тихонько постучала в дверь комнаты Джорджии и вошла. Возле кровати сидел Саймон, крепко сцепив свои большие черные руки, словно молился. Возможно, так оно и было.

– Мы только что разговаривали с доктором, – сказал Слейтер. – Он считает, что у нее есть все шансы выздороветь.