Книга Семейка Лампри. Танцующий лакей, страница 22 – Найо Марш

— Кажется, да. — Лорд Чарльз посмотрел на дворецкого. — Там больше никого не было?

Баскетт многозначительно молчал.

— Постарайтесь вспомнить, Баскетт, это важно для детектива.

Дворецкий кивнул:

— На кухне был еще один человек.

— И кто это был? — быстро спросил Фокс.

— Боже, — воскликнул лорд Чарльз, — он совершенно выпал из моей памяти!

— Кто, милорд?

Глава семьи Лампри посмотрел на дворецкого.

— Как его фамилия?

— Грамбл, милорд.

— И кто этот человек? — Фокс приготовился записать в блокнот.

— Судебный пристав.

— Благодарю вас, милорд. — Детектив закрыл блокнот. — А теперь я хотел бы поговорить с остальными слугами, если это возможно.

III

— Мы едем расследовать очередное дело из высшего света, сэр? — спросил дактилоскопист сержант Бейли, садясь в полицейский автомобиль.

— Какого еще высшего света? — пробормотал инспектор Аллейн.

— Ну, известно какого, сэр. Коктейли, балы, званые обеды, апартаменты и так далее.

— И наверняка запутанное дело, — подал голос фотограф сержант Томпсон, задвигая свои принадлежности под сиденье.

— Это верно, — согласился Бейли.

— Не будем гадать, — успокоил подчиненных инспектор Аллейн. — Приедем — увидим.

Автомобиль тронулся.

— Убитый гостил у своего брата, сэр?

— Да. У лорда Чарльза Лампри.

— Мне где-то попадалась фамилия Лампри, — произнес полицейский врач Кертис. — Только не помню, в какой связи.

— Мне кажется, он был компаньоном того самого Стайна, который покончил с собой, — подал голос Бейли.

Аллейн глянул на него.

— Вы правы. И Стайн оставил его со всеми долгами.

Бейли кивнул:

— Да, так оно и было, сэр.

— И насколько мне известно, лорд Чарльз не впервые попадает в подобную переделку, — продолжил Аллейн.

— Он, наверное, разорился, — сказал доктор.

Аллейн кивнул:

— Думаю, близок к этому.

— А как этот покойный, лорд Вузервуд? — спросил Бейли. — Он был богат?

Аллейн пожал плечами:

— Судя по его кентскому поместью, да. Оно огромное. Но когда имеешь дело с аристократами, ничего не ясно. Он с таким же успехом мог едва сводить концы с концами.

— И расправились с ним как-то ужасно, — проговорил доктор Кертис. — Всадили в глаз шампур. Я правильно понял, сэр?

— Да, — кивнул Аллейн. — Именно в глаз. Фокс по телефону ничего пояснять не стал. Видимо, рядом кто-то был.

— У Лампри большая семья? — поинтересовался Кертис.

Инспектор улыбнулся:

— Я слышал, у него куча детей. Так что нам придется повозиться.

— Вот вам очередной пример деградации нашей аристократии, — проговорил доктор. — Начинают с большого бизнеса, затем пробуют себя в торговле и, наконец, докатываются до убийства. — Он вскинул голову. — Впрочем, может, я не прав. Возможно, лорда прикончил слуга. Или какой-нибудь маньяк. Мало ли кто имел на него зуб.

— Кстати, Кертис, может, вы знаете их семейного доктора? Некто Кантрип.

— Представьте, случайно знаю. Мы с ним учились вместе на медицинском. Славный человек. Думаю, ему не очень приятно, что такое случилось в семье, которую он пользует.

— Давайте не будем заранее предаваться унынию, — вздохнул Аллейн. — Может быть, там все просто. Какой-нибудь маньяк-убийца случайно забрел на верхний этаж дома и возбудился при виде пожилого лорда, сидящего в лифте. Будем надеяться, что никто его смерти тут не желал. И вообще, как можно наслаждаться убийством? Какая у человека должна быть психика? Это меня всегда удивляло.

Доктор Кертис усмехнулся:

— Отчего же? Некоторым нравится читать описания убийств в газетах или детективных романах.

— Ну, это другое дело.

— Да и вас, признайтесь, эта работа вовсе не тяготит.

— Вы правы, доктор, — улыбнулся Аллейн. — Не тяготит. Рутина иногда заедает, но о скуке тут не может быть и речи. Дело в том, что меня интересуют люди, а убийство ярче, чем что-либо другое, обнажает человеческую натуру. Речь идет об обычных людях, не уголовниках. Каждый сидит запершись в своей скорлупе, а затем неожиданно случается катастрофа. Конечно, большинство убийств — это отвратительные грязные деяния, но там всегда присутствует психологический аспект, связанный с особенностями человеческой личности. Вот что мне интересно, Кертис.

Автомобиль остановился. Четверо сотрудников Скотланд-Ярда деловито вылезли и начали подниматься по ступенькам. Их вид и манеры выдавали профессию.

— Там что-то случилось? — спросил остановившийся на углу точильщик ножей у мальчишки-газетчика.

— Где?

— Да вот в том доме.

Газетчик посмотрел в ту сторону, куда указал точильщик.

— Ух ты, полиция!

— Не просто полиция, — презрительно буркнул точильщик. — Раскрой глаза, парень. Это же сам мастер Аллейн!

— Точно! — воскликнул газетчик. — Как же я его проглядел? У меня газет покупают в два раза больше, когда там есть что-то про Аллейна. Смотри, и фотограф с ним. Это вон тот, у него в сумке фотоаппарат. А тот, что справа, — спец по отпечаткам пальцев. Я их всех знаю.

— Выходит, дело там серьезное, — решил точильщик, — раз Скотланд-Ярд явился.

— Да, убийство, — подтвердил газетчик.

— Ну уж прямо убийство…

— Конечно. А зачем им тогда фотографировать? Не лифтера же. Погоди, я сейчас узнаю.

Мальчишка-газетчик взбежал по ступенькам, выкрикивая:

— «Стандард», сэр! Вечерний выпуск «Стандарда»!

Точильщик задумчиво закурил. Тем временем к дому подъехал второй автомобиль, откуда вылезли четыре констебля.

Газетчик вернулся на свое место на углу.

— Ну и что там? — спросил точильщик.

— Вроде как несчастный случай.

— Что за несчастный случай?

— Какой-то старик повредил глаз в лифте.

— Ну да.

— Ага, — кивнул газетчике видом бывалого человека. — Кажется, при смерти.

— Но пока не умер?

— Пока вроде нет. — Газетчик усмехнулся. — Старика кто-то пришил. Это ясно. Иначе зачем тут столько полицейских, да еще с фотографом?

— Да, конечно.

Точильщик подхватил станок за ручку и двинулся дальше, заунывно выкрикивая: