Онлайн книга «Поезд дружбы»
|
– Приказ будет подписан сегодня же. Вот только Боровко может и не подчиниться, раз предугадать его реакцию на отставку невозможно. А нам такой прокол не нужен. Сделаем по-другому. Вызовем полковника в столицу, а здесь нейтрализуем. Передадим приказ о повышении майору Городичу, тот на месте повяжет заместителей Боровко. – А если комбриг откажется ехать в столицу? Нельзя исключать и такой вариант. – Тогда отдашь приказ Туренко на ликвидацию мятежного полковника. У капитана есть снайперы. Им не составит труда убрать командира бригады, как, впрочем, и его заместителей. Но это крайний случай. – Полностью согласен с вами. Микович усмехнулся. – Еще бы! – Он кивнул назад. – За тобой на сиденье кейс. Забери его. Там зарплата твоим бойцам, по тысяче долларов рядовому, по две – взводным. – В кейсе и моя доля? – Денежное довольствие, а не доля. – Пусть так, мне без разницы. Микович достал из кармана пачку пятидесятидолларовых купюр. – Вот твое довольствие. Пять штук зеленых. Возьмешь Зареченск, получишь в двадцать раз больше. Сто тысяч, возможны еще и премиальные. – Хорошие деньги. – Особенно по сравнению с доходами простых граждан. Не у всех работяг по пятьдесят долларов в месяц выходит. Так что держись за должность. – Я держусь. Капитан Туренко просил денег. – В курсе. Они уже отправлены на соответствующий счет. Слышал, ты хочешь у еврея в своем поселке дом отобрать? – И кто же это такой осведомленный слил меня вам? – Неважно. Я лично ничего не имею против, но провернуть дельце ты должен тихо и без крови. – За это не беспокойтесь. Микович вновь усмехнулся и заявил: – Это не мне, а тебе беспокоиться надо. Если шум насчет беспредела выйдет за границы поселка, то я первым отдам тебя под суд. – Понял. – Сейчас езжай домой, отдохни. Соскучился, наверное, по жене-то? – Жена что? Бабу на день-другой можно в любом селе найти. По дочке соскучился. – Вот и повидаешься с дочкой! Послезавтра в ночь ты с сотней должен убыть к Зареченску в качестве командующего всеми силами, дислоцирующимися у мятежного города. Там подготовить и провести штурм. Это понятно? – Так точно, Родин Александрович. – Ступай! У меня в городе дел полно. – Благодарствую. Все сделаю как надо. – С еврейской семьей тоже? – Так точно! – Ну, удачи! Если что, звони, но не по пустякам. – До свидания, Родион Александрович. Еще раз благодарствую. – Не за что. Родину от варваров спасаешь. Святое дело делаешь. Все, иди! Лютый вышел из машины, и «Хонда» тут же рванула с места. Сотник прошел в кафе, положил на стол кейс, взглянул на заместителя, Богдана Скарабу, и сказал: – Здесь бабки. Рядовым по штуке, взводным и тебе – по две. Разделишь сам и прикажешь всем послезавтра собраться за моим поселком в полной экипировке. Подогнать два грузовика. – Вернемся в Зареченск? – Да. Только теперь не на инспекцию. На работу. – Без вопросов, командир. – Ты со своими езжай в город, я с Бровчуком, Безобразом и Дуничем – в Гольно. Послезавтра в двадцать два сбор там, у леса. Вопросы есть? – Да какие вопросы? Голос подал Мирон Безобраз: – Мы свои бабки взять можем? – Конечно. Берите и валите на улицу. В 9.20 от кафе отошел «Ниссан», через пятнадцать минут – вторая машина. Бровчук повел внедорожник в объезд столицы. В половине первого он остановил его возле ворот высокого забора дома Лютого. Главарь боевиков и Дунич вышли. Остальные поехали к своим домам. Дунич остался в качестве охранника. Бандиты прошли во двор, Дунич сразу же вошел в сторожку справа от ворот. Там ему предстояло нести службу до 20.00, когда его должен был сменить Безобраз. Из дома выбежала девочка лет восьми в ситцевом платьице и закричала: – Папа приехал! Лютый подхватил ее на руки. – Анютка, доча, я так соскучился по тебе. – Я тоже. И мамка. Лютый опустил дочь на асфальт. – Подожди. А ты почему не в школе? – Не хочу в школу, там меня обижают, – заявила девочка. – Что? Кто обижает? Пацанва местная? – Нет, учительница. Вчера двойку за поведение поставила, а я только один раз обернулась к Любаше. А Зося Артемовна мне сразу еще и написала в дневнике, что я плохо вела себя на уроке. – Вот как, значит? Ничего, золотце, не переживай. Тебе больше не будут ставить двойки. Во дворе появилась и супруга Лютого Дарья. – Здравствуй, Влас! Лютый не стал приветствовать жену, сразу спросил: – Ты в школе была? – По какому поводу? – Дочь обижают все кому не лень, а она спрашивает, по какому поводу! Ты разбиралась, почему Анюте двойку стерва Соколова влепила? – Анна сама виновата. Нечего крутиться. – Да? Лютый подошел к жене и замахнулся. Женщина сжалась, но муж остановился, бить, как обычно, не стал. Анна была рядом. – Запомни, дура, моя дочь в этом Гольно никогда ни в чем виновата не будет, что бы ни сделала! Поняла? – прошипел сотник. – Да, Влас! – С тобой я поговорю позже. Сейчас веди Анюту в дом, а я пройдусь в школу. Разберусь, что там за дела. – Влас, пожалуйста, не надо, – попросила Дарья. – В дом, сказал! Женщина взяла девочку и увела в дом. К сотнику подошел Дунич и спросил: – Проблемы, командир? – Представляешь, какая-то сучка, простая училка, доводит до слез Анютку. Пойду в школу, разберусь. – Мне с тобой? – Нет, сам справлюсь. Ты своим делом занимайся. Лютый прошел в школу. Там в это время шли уроки. Бандит направился в приемную, ногой открыл дверь в кабинет директора. Тот оказался на месте и спросил: – Господин Лютый, что значит ваше вторжение? Боевик подошел к креслу руководителя, достал из кармана свернутый дневник, раскрыл его на странице, где стояла двойка и было записано замечание, сунул его под нос директору. – Это что такое, господин Садовый? – Вы ведете себя недопустимо! Я… |