Онлайн книга «Прекрасный игрок»
– Похоже, я превратился в Китти, – заявил я, когда он отошел. Разговоры постепенно замолкли. Я понял, что все это время мои приятели счастливо трепались о всякой фигне, в то время как мой мозг тихо плавился в двух шагах от них. – С Ханной, – уточнил я, пытаясь обнаружить на их лицах хоть тень понимания. – Я – Китти. Я твержу, что все в порядке, и меня устраивает просто секс, но это не так. Я говорю, что буду рад трахаться только по третьим вторникам каждого нечетного месяца, лишь бы быть рядом с ней. А она в ответ: «Ах, еще одна встреча мне не нужна». Мои излияния прервала ладонь Хлои, практически уткнувшаяся мне в лицо. – Стоп, Уильям. Ты с ней спишь? Я выпрямился, вызывающе глядя на нее. – Ей двадцать четыре, а не тринадцать, Хлоя. Какого хрена? – Меня не волнует то, что ты с ней спишь, странно то, что вы переспали, и она тут же не позвонила одной из нас. Когда это впервые произошло? – В воскресенье. Два дня назад, так что успокойся, – проворчал я. Хлоя откинулась на спинку стула, и выражение ее лица чуть смягчилось. Расслабившись, я потянулся к следующему стакану, не успел официант поставить его на стол. Но Макс оказался быстрее и отодвинул виски так, что я не мог до него дотянуться. – У нас после обеда встреча с Альбертом Самуэльсоном, и мне надо, чтобы ты был в форме. Я кивнул и протер глаза. – Я ненавижу вас всех. – За то, что мы были правы? – верно предположил Беннетт. Я пропустил это мимо ушей. – Так ты наконец-то порвал с Китти и Кристи? – мягко спросила Сара. Черт. Опять это. Я покачал головой. – Зачем? С Ханной все глухо. – Не считая того, что ты в нее влюблен, – с нажимом сказала Сара и нахмурилась. Ее неодобрение было мне особенно неприятно. Из всех моих друзей именно Сара задавала мне взбучку только тогда, когда я этого действительно заслуживал. – Просто не думаю, что стоит устраивать дополнительные трагедии, когда и так все паршиво, – вяло возразил я. – Ханна прямо так сказала, что не хочет больше тебя видеть? – спросила Хлоя. – Судя по тому, как она вела себя в воскресенье утром, так и есть. Макс, кивнув, встрял в разговор: – Не хочу тыкать пальцем в очевидное, приятель, но почему ты не провел с ней свою знаменитую уиллсамнеровскую беседу? Разве не время доказать ту многострадальную теорию, которую ты всегда предъявлял нам, когда разговор заходил об отношениях: лучше заранее обсудить все, чем оставить вопросы открытыми? – Фигня в том, – мрачно объяснил я, – что этот разговор легко проводить тогда, когда точно знаешь, чего хочешь, а чего нет. – И чего же ты хочешь? – сказал Макс, сдвигаясь в сторону, чтобы официант мог поставить на стол его заказ. – Я не хочу, чтобы Ханну трахал кто-то еще! – рявкнул я. – Ну, – чуть поежившись, начал Беннетт, – а если бы я сказал тебе, что вчера видел Китти с другим мужчиной, и отношения у них явно не платонические? На меня нахлынуло облегчение. – Это правда? Он покачал головой. – Нет. Но твоя реакция весьма показательна. Помирись с Ханной. И разберись, черт возьми, с Китти. Взявшись за вилку, он добавил: – А теперь заткнись и дай нам поесть. На следующий день в пять пятнадцать я уже проснулся и торчал у дома Ханны. Я знал, что теперь, войдя во вкус, она уже не пропустит ни одной пробежки. Мне надо было помириться с ней… Но пока я не знал, как это сделать. Увидев меня, Ханна резко остановилась. Ее глаза расширились, но затем лицо приняло спокойное и бесстрастное выражение. – А, привет, Уилл. – Доброе утро. Она прошла мимо меня, глядя только вперед. Когда мы поравнялись, ее плечо чуть задело мое – и, судя по тому, как она передернулась, это было не специально. – Подожди, – окликнул ее я. Моя мучительница остановилась, но так и не обернулась. – Ханна… Она вздохнула. – Значит, сегодня я снова Ханна. Я подошел, встал лицом к ней и положил руки ей на плечи. От меня не ускользнуло, как она вздрогнула. От гнева, или это была та же дрожь возбуждения, что охватывала меня при прикосновении к ней? – Ты всегда была Ханной. Ее глаза потемнели. – Вчера нет. – Вчера я облажался, ладно? Прости, что не пришел на пробежку, и прости, что вел себя как козел. Она недоверчиво глядела на меня. – Козел – это еще слабо сказано. – Я знаю, что по замыслу должен разбираться в этих вещах, но признаюсь – субботняя ночь была для меня особенной. Ее взгляд смягчился, плечи расслабились. Я продолжил уже тише: – Это было невероятно, понимаешь? Знаю, что мои слова звучат глупо, но я немного растерялся, когда на следующий день ты отнеслась к этому так легко. Я опустил руки и отступил на шаг, чтобы не теснить ее. Ханна уставилась на меня так, словно изо лба у меня выросла голова ящерицы. – А что я должна была делать? Сходить с ума? Злиться? Признаваться тебе в любви? Покачав головой, она продолжила: – Не совсем понимаю, что я сделала не так. Я думала, что отлично справилась. Думала, что вела себя именно так, как ты бы мне посоветовал, если бы я переспала с кем-то другим. На щеках ее вспыхнул яркий румянец, и мне пришлось сунуть руки поглубже в карманы толстовки, чтобы удержать их при себе. Я сделал глубокий вдох. Наступил самый подходящий момент для того, чтобы сказать Ханне: «Я чувствую к тебе то, чего никогда не чувствовал прежде. Я боролся с этим с первой же секунды нашей встречи, много недель назад. Я не знаю, что означают мои чувства, но мне бы хотелось разобраться». Но я был к этому не готов и поэтому уставился в небо, совершенно запутавшись и не имея ни малейшего понятия, что происходит. Насколько я мог судить, то же самое я испытывал бы к любой женщине, чью семью знал бы годами: стремление оберегать, желание бережно отнестись к нашим чувствам. Мне нужно было больше времени, чтобы уложить все в голове. – Я так давно знаком с твоей семьей, – начал я, снова обернувшись к ней. – Это не то же самое, что переспать со случайной встречной, как бы нам ни хотелось все упростить. Ты для меня не просто секс-партнер, и… Я провел рукой по лицу. – …и я просто пытаюсь быть осторожным, ладно? |