Онлайн книга «Крымский роман»
Их разбудили на таможне – проверили документы, пожелали доброго пути. Пассажиры попытались снова быстро окунуться в прерванный сон. Устинье Васильевне это удалось – вскоре она громко засопела. Даша все возилась, переворачивалась, устраиваясь поудобней, но скоро и она затихла. А Наталья измаялась – сон совершенно пропал. Она прокручивала в памяти эпизод с проверкой документов. Как всегда, она трудно просыпалась, ей нужно было время, чтоб прийти в себя окончательно и сообразить, что происходит вокруг. Поэтому, еще сонная, она стала наугад рыться в сумке, доставая паспорт. На ночь она переоделась в футболку, и сползшая простыня открыла ее ногу, всю – от полоски трусов до пальцев на ноге. Повернувшись, она вдруг увидела, как на нее смотрит Антон, вернее, не на нее, а на эту самую ногу – очень мужским, даже не оценивающим, а как будто констатирующим взглядом. Нату бросило в жар. Внутри все мгновенно вспыхнуло! Быстро спрятав «красоту» под предательскую простыню, она протянула паспорт таможеннику. Почему-то его не менее заинтересованный взгляд был ей совершенно безразличен. «Вот же черт, черт!» В купе было темно. Стараясь не шуметь, она лежа натянула на себя брючки, на ощупь нашла сигареты и зажигалку. И потихоньку принялась спускаться со своей полки. В вагоне стояла умиротворенная тишина. Народ, привыкший к таможенным проверкам, засыпал быстро. В курилке тоже никого не было, что в который раз порадовало ее. Ната подняла руку с зажатой между пальцами сигаретой и другую – с зажигалкой, собираясь прикурить, да так и замерла, окунувшись в свои мысли. «Наточка, солнышко, ну что же ты, ну что же ты так, вдруг! А?» – уговаривала она себя. И так ей стало вдруг себя жалко! «И зачем тебе все это? Ну зачем, да еще так сразу! Ты же не для него. Максимум, что он может предложить, – это легкий курортный романчик, минимум – одноразовый секс. Не то что я против курортного романа, но только не с ним. Я потом вылезать из этого буду неизвестно сколько. Вон, из-за какого-то козла больше трех лет мучаюсь. А тот-то с этим спортсмэном даже рядом не шуршал!» Так, с поднятыми руками, ее и застал Антон. Он захлопнул дверь, подошел к ней, сгреб ее всю в охапку вместе с незакуренной сигаретой, зажигалкой и пугающими мыслями. И поцеловал. Он целовал ее долго, оторвав от пола, прижимая к себе сильными большими руками… Уронив все лишнее и неуместное сейчас из рук, она обняла его за плечи и прижалась как можно ближе, будто прорастая в него… Она даже подвывала тихонько от силы переживаемых ощущений, утопивших ее с головой. Оторвавшись наконец, Ринков заглянул ей в глаза. Совсем близко. «С ума сойти!» – с восторгом подумал он и поцеловал ее снова. Дышать стало совсем нечем, и они «вынырнули» из поцелуя. Ослабив объятия, он дал ей возможность съехать по нему и встать на ноги. Она смотрела на него совершенно обезумевшим, отсутствующим взглядом. И глаза у нее в этот момент были совсем не зеленые, а золотисто-карие. – Что это с нами? – хриплым шепотом спросила Наталья. – Не знаю, – ответил Ринков. И, не удержавшись, поцеловал ее еще раз. Легко, уже не так отчаянно, боясь не удержаться на том миллиметре сознания, который еще оставался до потери контроля… И отступил – подальше от соблазна. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, как будто были не здесь, а где-то там, где чувствовали себя вместе, одним целым. А потом в один момент они вернулись в реальность, как будто пришли в сознание от глубокого обморока. И вместе с сознанием вернулась и вся остальная реальность. Ринков видел, чувствовал, что нравится ей, и видел, как она постоянно себя внутренне одергивает, не разрешая себе увлечься. Он даже предположить не мог, что у нее в голове и что она напридумывала о нем такого, что все время как будто убегает. И даже не пытался предполагать – бесполезно! К женщинам мужская логика неприменима. А додумывать – что к чему – он не будет, он все у нее выспросит и как-нибудь с этим разберется… Антон поднял с пола зажигалку, достал свои сигареты и, прикурив сразу две, одну протянул Наталье. – Ты что-то притихла, – после такого поцелуя на «вы» никак не получалось. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, объяснить… и закрыла, так и не произнеся ни слова. – Ясно, – усмехнулся он, тихо радуясь за нее и за себя. Наталья курила, отвернувшись от него, смотрела в темное окно, что-то думала, и это его настораживало. Она затушила сигарету и сказала: – Прости, я… я спать пойду… Антон притянул ее к себе, обнял, уткнувшись подбородком в ее макушку. – Ты только ничего не придумывай – плохого, я имею в виду, не придумывай. Все будет хорошо. Они еще постояли, обнявшись и слегка раскачиваясь в такт поезду и этому своему краткому единению. Потом он взял ее за руки, отодвинул от себя, всмотрелся, легко поцеловал в губы и развернул к двери. – Ну иди, спи. – Хотел хлопнуть по попке и даже протянул руку, но в последний момент передумал, поднял руку и погладил по голове. Наталья вышла из тамбура, а он снова закурил и, как она только что, невидяще посмотрел в окно. «Сорок четыре года, куча женщин, прошедших через мою постель, и одна неудачная женитьба, а что можно так очуметь от поцелуя, даже не предполагал. Все, Ринков, ты попал, причем конкретно! Если мы так целуемся, что будет в постели?!» Он быстро запретил себе об этом думать: с воображением у него было все в полном порядке, а он и так еще не остыл. Утром Наталья долго лежала, не открывая глаз, притворяясь спящей и прислушиваясь к тому, что происходит в купе. Она вся была настроена на Антона, чувствовала каждое его движение. Устинья Васильевна с Дашей опять накрывали стол к чаю. «Как в них столько жидкости помещается?» – усмехнулась про себя Наталья. Стараясь не потревожить ее сон, все трое шептались. Антон на сей раз принял приглашение попутчиц отведать угощения, правда, от чая отказался и сделал себе кофе. – Может, разбудить Наталью? – предложила Устинья Васильевна. – Время уже много, и чай бы с нами попила… – Пусть спит, эти таможни ночью ей, наверное, весь сон перебили, – ответил Антон. «Это ты мне весь сон перебил, а не таможни!» – подумала Ната. |