Книга Лепестки на воде, страница 107 – Кэтлин Вудивисс

Кивком Морриса приняла условия дамы, но в ответ потребовала сумму, вдвое превышающую ее обычный дневной заработок, надеясь утаить от Фриды излишек. Получив изящный кожаный кошелек, она со всех ног бросилась к хозяину таверны и вернулась в мгновение ока.

— Вам досталась последняя свободная комната на верхнем этаже. Служанки приготовят вам ванну, а я отправлю посыльного за вашим багажом. Только назовите свое имя, чтобы посыльные и капитан ничего не перепутали.

— Леди Эдит дю Мерсер.

Морриса задумчиво склонила голову набок.

— Я сразу поняла, что вы из аристократов.

— Польщена, что вы это заметили, — надменно отозвалась Эдит.

Морриса открыла рот, приготовившись надерзить, но вовремя спохватилась. Дав волю языку, она многое потеряет.

— А как зовут вас? — осведомилась леди.

— Морриса. Морриса Хэтчер [2] .

— Эту фамилию вы носите с детства? Или это ваше прозвище?

Морриса замялась. Несмотря на древний возраст, старуха была неглупа.

— Моя мать была не замужем, когда я родилась. Дворецкий, с которым она согрешила, отказался признать ребенка. Ее вышвырнули из дома, где она служила, а он остался там как ни в чем не бывало. Мать говорила, что он, как кукушка, подбросил ей своего птенчика, а она его выкормила. Так это прозвище и прилипло ко мне.

— Итак, Морриса Хэтчер, как насчет обеда?

— Я сама принесу вам поесть, когда вы вымоетесь, — пообещала Морриса. — Вам помочь распаковать вещи или переодеться?

Эдит дю Мерсер не страдала от недостатка проницательности и сразу поняла, какой замысел созрел за низким лбом ее новой знакомой.

— Я щедро заплачу вам за любую услугу, Морриса, но при одном условии: все мои вещи должны остаться при мне.

Выдержав пристальный взгляд Эдит, Морриса поняла, что обвести эту женщину вокруг пальца будет нелегко.

— Напрасно боитесь — я вас не обворую.

— Вы на редкость проницательны, милочка. Хорошо, что мы поняли друг друга.

— Я не воровка! — с оскорбленным видом заявила Морриса.

— Правда? — Эдит улыбнулась и насмешливо спросила: — Вы и вправду зарабатываете столько, как сказали минуту назад? Или соврали?

Расспросы старухи разозлили Моррису.

— День на день не приходится.

— Разумеется, Морриса, — согласилась Эдит и продолжала: — Если вы готовы честно служить мне, я заплачу вам больше, чем вы заработали бы, ублажая мужчин. Но помните, больше обещанного я дам вам, только если сочту нужным. Понятно?

— Еще бы! — подтвердила Морриса.

— Тогда помогите мне.

Движимая любопытством, Морриса проводила леди в отведенную ей комнату, сама проследила за приготовлением ванны и выложила белье и халат. Все вещи были на вид изящными, роскошными и наверняка дорогими. С трепетом она провела ладонью по нежной ткани, представляя, как выглядела бы в этом изысканном одеянии, но быстро отказалась от мысли обокрасть старуху. Если Эдит обнаружит пропажу, она жестоко расправится с виновным.

— Никогда не видывала такого! — благоговейно призналась блудница.

Эдит наблюдала за ней, с удовлетворением отметив, что Морриса ведет себя благоразумно и ничего не пытается прикарманить.

— Если я останусь довольна вашими услугами, Морриса, я оставлю вам кое-что из вещей, когда отправлюсь в обратный путь. Дома у меня достаточно одежды.

— Я была бы чрезвычайно благодарна вам, миледи. — Морриса радостно заулыбалась.

— Помогите мне раздеться, — приказала Эдит, — а потом поговорим.

Приказ Эдит был исполнен молниеносно. Ванну загораживали две простыни, свисающие с низких потолочных балок. Морриса в ожидании застыла возле ванны, а Эдит начала расспросы:

— Вам знакома молодая женщина по имени Шимейн О'Хирн, живущая неподалеку?

Морриса с отвращением фыркнула. В последнее время об этой болотной жабе спрашивал чуть ли не каждый приезжий.

— А как же! Мы вместе приплыли сюда на «Гордости Лондона».

— Вы успели подружиться с ней?

— Скорее, стать врагами, — нахмурилась блудница.

— Почему?

Морриса знала, что за неприязнь к другому человеку к виселице никого не приговаривают, и потому ответила искренне:

— Шимейн вечно совала нос куда не просят. Остальные каторжницы были у меня как шелковые, пока не вмешалась она. Из-за Шимейн все перестали меня бояться.

— Значит, вы ненавидите ее?

— Еще бы!

— Вероятно, не раз в гневе желали ей смерти? — Эдит с нетерпением ожидала ответа.

— Не только желала — у меня были причины убить ее… конечно, сама я бы этого не сделала, — спохватилась Морриса. — Видите ли, смерти ей желала не только я — кое-кто был готов дорого заплатить, лишь бы свести ее в могилу. Тюремщик из Ньюгейта сказал, что она крепко насолила кое-кому в Лондоне, и намекнул, что тому, кто убьет ее и пришлет доказательства, недурно заплатят. Но отсюда до Англии слишком далеко — вряд ли я что-нибудь получу, даже если эта болотная жаба испустит дух. По-моему, он просто рассчитывал получить награду и смыться.

Эдит давно поняла, что ее план убийства Шимейн небезупречен, но избежать досадных недостатков не удалось. Судья понимал, чем грозит ему огласка, и хотя велел ловцу воров арестовать девушку и вынес ей обвинительный приговор, он отказался лично участвовать в убийстве наследницы из богатой семьи и ни за какие деньги не соглашался изменить свое решение. Впрочем, он пообещал найти человека, готового совершить убийство, и устроить для Эдит тайную встречу с ним. Несколько дней спустя он сообщил, что такой человек нашелся — тюремщик из Ньюгейта, которому и прежде случалось убивать заключенных. Но позднее Эдит выяснила, что в первый раз убийце не повезло. Теперь ей предстояло найти другой выход.

Выкупавшись, Эдит оделась и завязала на тонкой талии пояс халата. Выйдя из-за простыней, она села и продолжила разговор, пока Морриса расчесывала ее длинные черные с заметной проседью волосы.

— Пытался ли кто-нибудь расправиться с Шимейн?

— Пытался, но ничего не добился.

— Этот человек вам знаком?

— Да, он матрос с «Гордости Лондона». Давно грозил отучить Шимейн задирать нос. Но мистер Торнтон уже дважды приезжал в город и предупреждал, что отомстит мне, если Поттс убьет или ранит Шимейн. С его стороны несправедливо обвинять меня, но я так перепугалась, что велела Поттсу сидеть тихо, пока мы оба не пропали.

— А если бы вы могли куда-нибудь уехать — туда, где этот мистер Торнтон вас не найдет, — вы разрешили бы Поттсу отомстить Шимейн?