Онлайн книга «Русские сумерки. Клятва трикстера»
|
И окинул местность взглядом. Конечно, пустырём это можно назвать лишь с натяжкой. Лет восемнадцать назад здесь тянулись кварталы обычных панельных высоток. Но слишком многое с тех пор переменилось… Теперь мы шли на юг. Однообразный пейзаж тянулся несколько километров. На месте домов тут и там возвышались груды бетона и кирпичей. Иногда попадались отдельные, чуть лучше сохранившиеся здания. И довершали этот памятник цивилизации – россыпи мусора и бытового хлама. Торчали из травы разбитые телевизоры и холодильники, выглядывала переломанная мебель… А вон там маячит детская коляска. Странно, что она не опрокинулась. И вообще, отлично выглядит! Вид такой, словно мамаша оставила её на минутку и вот-вот выйдет из того почти целого супермаркета «Пятерочка»… А что это там шевелится в коляске? Неужели ребёнок? Я вздрогнул. – Глеб, – позвала меня Белка, – по-моему, там… – Ничего там нет! Слышите?! Никому туда не смотреть! И сам отвернулся. Мы обошли чёртову коляску по длинной дуге. И успокоился я лишь метров через сто – когда наваждение скрылось за развалинами. Но ещё долго продолжал мысленно материться… А сюрпризы не кончились. Через полкилометра впереди слева что-то засверкало. Я решил не менять курс. И очень скоро картина прояснилась. У тех дальних полуобвалившихся панельных высоток, под раскидистым клёном, замаячили россыпи алмазных блёсток… Я глянул в бинокль. И улыбнулся. – Что там? – спросила Белка. – Ведьмины глазки. Целое поле ведьминых глазок… – Целое поле?! – встрепенулся Бурый и заныл: – А можно посмотреть? Ну пожалуйста… Я поморщился, но бинокль ему протянул. Следующие пять секунд он не двигался. И, по-моему, даже не дышал. – Ну хватит, – лопнуло у меня терпение. Бурый торопливо вернул бинокль и лихорадочно облизал губы: – Это ж какие деньжищи! Нереальные! – Осторожно уточнил: – Мы ведь туда свернём, да, Тень? – Нет времени. Тем более там кругом – дробилки и плесень… Лицо Бурого вытянулось. Хотя вслух он ничего не сказал. А Белка глянула в бинокль и радостно выпалила: – Красивые! И откуда они только берутся? – Это артефакты. Никто не знает… – Есть гипотеза, что это особая форма жизни, – подал голос Часовщик. – Жизни? – удивилась Белка. – Они ж камешки! – Разные бывают камешки. И жизнь бывает разная. Особенно здесь – на тонкой грани между мирами… Это он Зону имеет в виду? – Уходим, – оборвал я такую глубокую философскую беседу. Тем более что погода портилась. Плотная пелена окутывала небо – как раз в той стороне, куда мы направлялись. И туман – нехороший, густой, как вата, – уже застилал очертания домов впереди. Через считаные минуты видимость упала настолько, что и за полусотню шагов ни хрена не разберёшь! А мы упёрлись в заросли плесени – конечно, не указанные на карте. Двинулись левее и нашли-таки проход – между густо обросшими фиолетовой мерзостью домами. Тут я остановился. И судорожно сглотнул. Впереди, метрах в трех от земли, маячила медуза – как раз напротив прохода. Сама по себе она не такая уж опасная. И всё-таки меня пронзило нехорошее чувство – называется дежавю… – Что-то не в порядке? – спросил Кид. – Нормально. «Одна медуза ещё не капкан…» Но в такую погоду она может быть не одна. – Поищем другой проход. Мы двинулись дальше вдоль плесенной завесы. И почти сразу нашли выход на узкую и вроде «чистую» улицу. То есть «чистую» как раз на те полсотни метров, что доступны обзору сквозь густеющий туман… Я оглянулся. Совсем рядом на Пустыре маячил полуразрушенный дом. – Возвращаемся туда… – махнул я рукой. Кид попытался что-то возразить. Но я его не слушал. Направился к дому. И аккуратно обогнул большое, как воронка от бомбы, отверстие в земле. – Интересно, куда ведёт такая здоровенная дыра? – удивилась Белка. – В Страну Чудес, – предположил Часовщик. «Шутник хренов!» – вздохнул я и объяснил: – Никуда не ведёт! В этом месте огненный червь вышел из-под земли. – Ух ты! А можно туда глянуть? – Нельзя! Сама не видишь? Воздух дрожит, будто там внизу печка! Как погано, что всему её приходится учить на ходу! Я поднял камешек и швырнул его над дырой. Уже на подлёте тот резко изменил траекторию, бешено завертелся и лишь после этого упал в червоточину. – Дробилка, – констатировал я очевидное. – Да ещё такая большая, что человек поместится целиком. – И что с ним будет – с этим человеком? – на всякий случай уточнила Белка. – Догадайся с трёх раз… Она испуганно притихла. Молодец, воображение хорошее. А я и своими глазами видал людей, угодивших в такое «чудо», – бедняг, скорее напоминавших мешки с кровавым фаршем, у которых в теле не оставалось ни единой целой косточки… Довёл группу до дома. Проверил внутри. Чисто! – Сидеть тут и не высовываться! А я пойду, гляну впереди – можно ли там пройти… – А почему вместе нельзя идти? – удивился Часовщик. Но я не планировал вдаваться в долгие объяснения. – В окна не высовываться! Увидите медузу – ложитесь на пол и не дышите! Пять минут спустя я уже шагал по «чистой» улице. В однообразных панельных домах темнело что-то поганое. Но снаружи они – как новенькие. Кое-где и таблички целёхонькие – по-моему, «ул. Фурсенко». А главное, можно пройти – ни плесени, ни дряни, лезущей из-под асфальта. Отчего ж я ощущаю в животе странный холодок? Точно как в тот раз, когда напоролся на осиное гнездо… Я шёл и гадал несколько минут. А потом второй раз увидел стиральную машину «Самсунг». Ржавый агрегат мирно покоился в высокой траве. В нём – ничего таинственного. И всё равно мурашки ползут по коже… Я оглянулся. Конечно, ни фига не различил сквозь дымку. Хотя мог поклясться, что совсем недавно прошёл мимо аналогичной стиралки! |