Книга Путь сердца, страница 48 – Черил Холт

Филипп нахмурился.

– Но ведь… идея принадлежит Джейн.

– Что?

– Нет-нет, ничего особенного, это я так. – Уэссингтон не имел ни малейшего желания вступать в рассуждения относительно деловой смекалки жены. Делая вид, что потягивает шампанское, он исподтишка рассматривал внезапно появившихся родственников, сознавая необходимость знакомства. Наверняка те из присутствующих, кто знал о его родстве с семейством Фицсиммонс, с нетерпением ждали интересной сцены. Пересилив острое внутреннее сопротивление, граф Роузвуд через весь зал направился к судовладельцу из Портсмута.

Правила этикета предписывали попросить хозяйку бала или кого-нибудь из гостей, знакомых с Фицсиммонсами, представить его новым родственникам. Но если леди Милтон узнает, что джентльмен до сих пор не знаком с семейством собственной супруги, сплетням не будет конца. Поэтому Филипп предпочел подойти прямо к Чарльзу – так, чтобы окружающие решили, будто они хорошо знакомы. Он остановился напротив и поклонился самым любезным образом.

– Сэр, прошу простить мое бесцеремонное поведение, но мне не терпелось познакомиться с вами. Меня зовут Филипп Уэссингтон.

– Уэссингтон?

Чарльз Фицсиммонс несколько секунд озадаченно смотрел на молодого графа, словно никак не мог вспомнить, где и когда слышал это имя. Боже милостивый! Он отдал родную дочь, а в придачу несколько десятков тысяч фунтов совершенно чужому человеку и даже не потрудился запомнить! В голосе графа прозвучал сарказм:

– Муж Джейн.

– А, Уэссингтон! Да, конечно! – Почтенный глава семейства радушно пожал зятю руку, не переставая, однако, нервно оглядывать зал.

– Очень приятно познакомиться, сэр, – произнес Филипп дежурную фразу.

– И мне тоже, мой мальчик, и мне тоже… – Торговец откашлялся. – А… Джейн с тобой?

– Нет, сэр. Она уехала в одно из моих родовых поместий.

– Понятно. Как жаль… очень жаль, что не удастся с ней повидаться, – произнес Фицсиммонс, хотя лицо любящего папочки вовсе не выражало особенного расстройства – напротив, отец выглядел так, словно известие об отсутствии дочери принесло ему огромное облегчение. – Позволь представить тебе старшую сестру Джейн, Гертруду.

– Мадам. – Филипп вежливо склонился над рукой леди, а Гертруда, в свою очередь, присела в легком поклоне, как того требовал этикет. Впрочем, на лице при этом отразилось полное и абсолютное презрение.

Чарльз продолжал церемонию знакомства:

– Хочу также представить супруга Гертруды и твоего свояка, Грегори Фицсиммонса.

Грегори внезапно побледнел.

– Так вы – муж Джейн?

– Так, во всяком случае, заявил священник в конце брачной церемонии, – ядовито подтвердил Филипп.

– Вовсе не хотел обидеть вас, сэр. Просто несколько удивился. До нас дошли сведения, что Джейн вышла замуж за графа, однако… – Грегори не мог подобрать слова, способные выразить смесь самых неприятных чувств, возникших при виде молодого красивого мужественного аристократа. Почему-то куда приятнее было представлять супруга Джейн маленьким толстеньким лысым старичком. И вдруг такой красавец! Это уж слишком! Грегори откашлялся и потянул за узел галстука, который внезапно оказался слишком тесным.

– Джейн – истинное сокровище. Надеюсь, вы понимаете, какую драгоценность получили.

– Поверьте, в полной мере осознаю собственное счастье. – Гертруда обожгла Грегори полным презрения и ненависти взглядом. Филипп посмотрел на родственников и почему-то испытал острое сострадание к Джейн. Как девочке удалось сохранить приветливость, доброжелательность и жизнерадостность рядом с этими неискренними, неприятными людьми?

Пересилив себя, Филипп произнес то, что должен был произнести:

– Позвольте пригласить вас на обед, в любой удобный день.

– Прости, Уэссингтон, – ответил Чарльз, – но завтра утром нам предстоит вернуться в Портсмут. Дела требуют моего постоянного присутствия.

– Как жаль, что не удастся познакомиться поближе, – вздохнул Филипп, страшно довольный тем, что удалось избежать крайне неприятного вечера.

– Но мне хотелось бы побеседовать с тобой наедине, – добавил тесть. – Ты хорошо знаешь этот дом? Здесь можно где-нибудь спокойно посидеть и поговорить без свидетелей?

– Конечно, – быстро ответил Филипп, направляясь к выходу. – Пройдемте в библиотеку.

Гертруда и Грегори явно собрались направиться следом, однако одного взгляда главы семейства оказалось достаточно, чтобы пара застыла на месте. Филипп же молча направился по коридору. Войдя в библиотеку, налил и тестю, и себе по стакану бренди.

– Как правило, я стараюсь воздерживаться от крепких напитков, – заметил Чарльз. – Сам понимаешь, алкоголь отрицательно действует на голову. Но сегодня случай исключительный.

С каждой минутой разговора Филипп все больше радовался, что судьба избавила его от тесного общения с тестем. Он никогда не доверял непьющим мужчинам. Чарльз явно чувствовал себя не в своей тарелке. Лоб покрылся испариной, щеки и даже шея заметно покраснели.

– Вы хорошо себя чувствуете, сэр?

– Честно говоря, весь день немного не по себе. – Фицсиммонс расстегнул воротник. – Возможно, виновато излишнее возбуждение: план Грегори претворяется в жизнь. А кроме того, дает себя знать непривычная обстановка. Никогда не любил путешествовать.

– Понимаю.

– Итак, как же поживает моя младшая дочь? Как Джейн?

– Прекрасно, – солгал Филипп.

– Свадебная церемония прошла гладко?

– Да.

– А деньги? Переведены своевременно?

– Разумеется, сэр.

Чарльз достал носовой платок и принялся вытирать лоб, с каждой минутой дискомфорт лишь усиливался.

– Я должен кое в чем признаться.

– В чем дело, сэр?

– Потребовав замужества Джейн, я сделал это для того, чтобы вывести дочь из семейного бизнеса.

– Неужели подобный шаг был столь необходим?

– Видите ли, она проявила необычайные способности к делу и огромную заинтересованность. В течение нескольких лет я баловал дочь, позволяя принимать участие в бизнесе, и должен сказать откровенно, привык полагаться на ее суждения. Однако моя вахта у штурвала подходит к концу, и я просто не мог позволить Джейн продолжить работу. Полагаю, она непременно захотела бы занять мое место.

Услышав признание напыщенного старого осла в бесстыдной манипуляции судьбой дочери, Филипп с удивлением обнаружил в собственной душе искреннее сочувствие и желание защитить Джейн. Заранее зная ответ, но желая вызвать раздражение, он все-таки поинтересовался:

– А почему бы и нет?

– Да просто потому, что она женщина, мальчик мой! – Чарльз взглянул на зятя так, словно тот задал самый нелепый на свете вопрос.