Книга Полночное свидание, страница 49 – Нэн Райан

— Принеси стеганые одеяла, Джаспер! — распорядилась Белл. — Сейчас мы тебя согреем, Хилтон, — улыбнулась она внуку.

Хилтона, несмотря на три теплых одеяла, почти весь жаркий летний день сотрясала дрожь. Лишь к вечеру ему полегчало. Открыв глаза, он увидел бабушку, сидевшую около его постели, и Джаспера, стоящего у окна.

— Белл, попроси повара сварить мне рис, — сказал Хилтон, и бабушка немедленно поднялась.

— Все, что захочешь, мой ангел. — Белл вытерла носовым платком его мокрый лоб.

— Рис — это все, что я хочу. — Бабушка кивнула и ушла. — Джас, будь добр, приготовь мне ванну.

— Бегу. Ванна поможет моему мальчику. — Старый слуга вышел из комнаты.

* * *

Сильвия была в кладовой и не слышала, как прозвенел колокольчик, и открылась дверь. Она вернулась в зал и, усевшись на высокий стул, стоящий у прилавка, начала просматривать каталог, не подозревая, что в помещении она не одна.

Мужчина старался не шевелиться, чтобы она не услышала его, и был благодарен судьбе за то, что мог смотреть на нее, пока она не заметила его присутствия.

Какая же она красавица! Ее длинные густые волосы были зачесаны в высокую прическу, из которой выбивались отдельные локоны, падая ей на лицо и шею. Прикусив губу, она листала страницы каталога. На ее левой щеке, как раз под густыми ресницами, темнело небольшое чернильное пятнышко. На ней было простое платье из набивного ситца в розовые и белые цветочки. Лиф платья застегивался до самого подбородка, но она из-за жары расстегнула несколько верхних пуговиц, и время от времени обмахивала лицо веером. Капли пота покрывали шею, и от этого ее золотистая кожа блестела.

У него перехватило дыхание. Таких женщин он никогда еще не видел, и он желал ее с такой страстью, что у него подгибались колени.

— Сильвия, — позвал он, подходя к ней.

Она посмотрела на него, вздрогнула, и каталог упал на пол.

— Рэндольф!

— Да, это я, — сказал он заплетающимся языком.

— Что ты здесь делаешь? — Она вскочила со стула и вышла из-за прилавка. — Ты должен был сегодня отправиться в путешествие!

— Я увидел тебя — и остался. Джинджер уехала без меня. — Он подошел еще ближе.

— Ты пьян, — брезгливо скривилась Сильвия, отступая в глубь торгового зала.

— Нет… нет… — бормотал он. — Я… я хочу тебя, и пришел сказать тебе об этом.

— Немедленно убирайся отсюда, Рэндольф Бакстер! Я не желаю тебя видеть.

— Не говори так, Сильвия, пожалуйста. — Он шагнул к ней.

Сильвия отступила. — Я пришел сказать тебе, что допустил ошибку, дорогая. Мне не надо было их слушать, я должен был жениться на тебе.

— Пожалуйста, уходи, Рэндольф.

— Сильвия, я люблю тебя. Я хочу тебя. Я очень богатый человек, дорогая. Я куплю тебе красивый дом. Ты будешь купаться в роскоши, одеваться у самых лучших портних.

Сильвия побледнела от ярости.

— Ты отвратительный пьяница! Ничтожество! Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей? Я правильно поняла тебя, Рэндольф Бакстер?

Он кивал головой, лицо его расплылось в пьяной улыбке.

— Ты можешь поехать со мной прямо сейчас. Мы остановимся в отеле, пока я не подыщу для тебя подходящий домик. — Его улыбка стала еще шире. — Мы поедем в отель «Конде». Мы займемся любовью…

— Убирайся отсюда, отвратительный грязный развратник!..

— Нет, дорогая. Я люблю тебя. Я должен тебя иметь. Я никогда не любил Джинджер, и ты это знаешь. Я любил только тебя и никого больше.

— Рэндольф, я хочу, чтобы ты ушел. У тебя жена и ребенок, но даже если бы их не было, я не желаю иметь с тобой дела. — Сильвия уперла руки в стройные бедра. — Ты убил моего отца! Безжалостно застрелил его. И по одной только этой причине я буду ненавидеть тебя до самой смерти!

— Сильвия, он не был твоим отцом. Ты это знаешь. Твоим отцом был…

— Да будь ты проклят, Бакстер! — закричала Сильвия. — Ты жалкое подобие человека. И я не желаю тебя знать! Я благодарю Бога, что ты отказался жениться на мне. Из всего, что со мной произошло, это самое лучшее. Слава Богу, что я не твоя жена, и я очень этому рада!

— Ты просто расстроена, — настаивал он. — Я не виню тебя. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была моей. — Он стал надвигаться на нее, лицо его исказила страсть.

Сильвия испугалась. Она была одна в лавке. Джон вернется только через час. Сестры где-то в городе. Ей грозила опасность, и она понимала это.

— Рэндольф, ты не в себе, — сказала она, отскакивая назад.

— Я прекрасно себя чувствую. Иди ко мне, дорогая, — Он поманил он ее пальцем.

— Нет, Рэндольф, нет!..

— Да, Сильвия! — прорычал он, бросаясь к ней.

— Дотронься до нее, и я убью тебя! — раздался угрожающий голос.

Рэндольф быстро обернулся и увидел смуглое, очень сердитое лицо Хилтона Кортина.

— Послушай, — возмущенно начал Рэндольф. — Ты вообще в этом деле посторонний, не так ли, незнакомец? — Он пьяно ухмыльнулся.

— Нет, Бакстер, — холодно ответил Хилтон, — это ты тут посторонний. Леди желает, чтобы ты ушел. И я тоже.

Рэндольф переводил взгляд с Хилтона на Сильвию.

— Он сказал правду, Рэндольф: я хочу, чтобы ты ушел и никогда не возвращался.

— Ты предпочитаешь постель этого солдафона моей? — Рэндольф ткнул пальцем в сторону Кортина.

— Вот именно! — Хилтон схватил Рэндольфа за шиворот и потащил к двери. — Если не хочешь, чтобы я вызвал тебя на дуэль, ты оставишь в покое мисс Фэрмонт. — Он выволок Рэндольфа на улицу и добавил: — Но предупреждаю, мистер Бакстер из штата Миссисипи, я противник посильнее, чем Эдвин Фэрмонт.

Он отпустил Рэндольфа, и тот, покачиваясь на нетвердых ногах, двинулся вниз по улице.

— Он больше не побеспокоит тебя, Сильвия, — улыбнулся Хилтон, возвратившись в лавку.

— Ты мне так же не нужен здесь, как и он, — ответила Сильвия, обдав его презрительным взглядом серых глаз.

— И это благодарность за то, что я спас тебя? — хмыкнул Хилтон.

— Никто не просил тебя об этом! Я уже большая девочка и могу сама постоять за себя.

— Я знаю, что ты…

Сильвия прервала его, подняв руку.

— Меня не волнует, зачем ты пришел сюда — злорадствовать или утешать. И то и другое одинаково оскорбительно для меня. Я дочь Жана Лаффита, мистер Кортин! Я знаю это, ты знаешь, знает весь свет. Я этого и не скрываю. Я знаю свое место и останусь там, где мне положено быть, и я была бы тебе очень благодарна, если бы и ты оставался на своем месте.

— Да Бог с ними, с нашими местами! У меня для тебя кое-что есть, Сильвия. То, чем ты дорожишь больше всего на свете.