Онлайн книга «Агентство "Золотая пуля"-3. Дело о вдове нефтяного магната»
|
— Завязываем, — нахмурился шеф. — Даже если все правда, даже если повесили на них лишний глухарь, что с того? Трупом больше, трупом меньше… Почему мы должны из-за этого рыть землю? Согласен, Зураб? Я молча кивнул. Я думал точно так же, как Обнорский. Вот только для него Марат Усманов был одним из многочисленных героев криминальной хроники. А для меня… Я ничего не сказал, я просто кивнул. Я выслушал очередную порцию наставлений педанта Спозаранника. Я договорился с кем-то о встрече. Я бегал по коридору, натыкался на съемочную группу, шутил, познакомился с Капланяном и еще с несколькими актерами. А поздно вечером зачем-то залез в архив наших сводок и нашел через «ищейку» все, что у нас было про убийство Юрия Каценельсона — генерального директора НПО «Водопад». Труп бизнесмена обнаружили полтора года назад, возле его дома. По первоначальной версии, Каценельсон оказал сопротивление уличным грабителям и получил две пули — в легкое и в живот. На месте происшествия преступники обронили мобильник. Но почему-то дело забуксовало. Дважды прекращалось, потом снова возобновлялось. А полгода назад обвинение в убийстве Каценельсона предъявили членам банды Скоморохова, уже давно арестованным по другим делам. Почему бы и нет? Поработали с распечаткой мобильника, вышли на «скомороховцев», собрали доказательную базу… Скорее всего, так и было. У Марата поехала крыша. От пролитой крови. Я вышел из Агентства, зашел в бистро и взял сто граммов коньяку. Потом повторил дважды. Легче не стало. * * * …Карабанов промокнул лысину платком и вздохнул: — Что, Гвичия? Пришел просить за дружка своего? — Так точно, товарищ полковник. Пожалуйста, выслушайте меня… Мне было что рассказать. О том, как Марат своими руками демонтировал люк, чтобы вызволить из БТРа закрывшегося изнутри механика. Этот парень-таджик решил не даться «духам» живым и зажал в обеих руках гранаты с выдернутыми чеками, но «духи» почему-то не тронули БТР… О том, как Марат разжимал механику сведенные судорогой пальцы… А еще я видел, как он, Марат, нещадно матерясь, под огнем вытащил ножом осколок из ноги солдата, прижег рану горящим порохом и остановил кровь… — Все знаю без тебя, Гвичия, — остановил меня Карабанов. И вдруг рявкнул: — А оружием торговать — это достойно советского офицера? — Так ведь не «духам» продал же — своим, из соседней части, товарищ полковник. Ребята попросили выручить — он и пошел навстречу… Карабанов помолчал минуту. Достал из-под стола грязную бутыль, порвал на клочки бумагу, плеснул в жестянку спирт и завороженно смотрел, как сгорает его последний шанс подвести Усманова под трибунал. Вылив остатки спирта в кружку и заглотив их, он устало произнес: — Иди, Гвичия. Пусть твой дружок тебе спасибо скажет… Это было в другой жизни. Мы были наивными. Мы были еще совсем наивными. Мы думали, что самое паскудное — это война… * * * — Зураб! — услышал я нежный, но испуганный голос жены. Я стремительно сел в кровати и встряхнул головой. — Опять кричал, да? Извини, родная… Спи. На кухне налил холодного чаю, закурил. Нервы. Возраст. Уже пятый десяток. Но у меня есть теплая квартира. Есть любимая жена. Есть интересная работа. У Марата в ближайшие годы ничего подобного не будет. Но ведь он сам все это выбрал. Разве кто-то его заставлял? Хорошо бы посоветоваться с Шахом, но он запропал в Москве — рванул туда к своей зазнобе Тане. Счастливый… Влюбленный дурак. Я тихо оделся, накинул куртку, бесшумно покинул квартиру. Час ночи. Сырость, ветер, листопад… Остановил ржавую «шестерку». Молодой человек в очках за полтинник довез меня до «Пещеры». Сам не знаю, зачем я туда поехал. Ночные молодежные забавы — не для меня. Я вовсе не мечтал еще раз помериться силами с тамошними охранниками. Мне не нужен был Чабан. У меня не было никакого желания еще раз просить его о встрече с Маратом. Тебе просто нужна та рыжая малолетка, Зураб… Охранники были новые, незнакомые. Они не подали виду, что удивились хмурому высокому кавказцу, пришедшему с дождя. Вроде бы глубокая ночь — а молодежь веселится, танцует, хохочет… Я взял у стойки виски со льдом, присел на высокий стул — это место не просматривается видеокамерой. Сделать успел только пару глотков… — Зураб, — дернула меня за рукав Настя. — Ты не обижайся на меня! — Как можно? — улыбнулся я. — Ну вот и хорошо. У тебя есть презервативы? — А тебе есть восемнадцать? — Какой ты душный, — поморщилась девочка. — Чабан — твой отец? — Нет, он мой любовник. Бывший. Тебя это волнует? Дай сигарету. Мы вышли на улицу. Зашли под козырек, чтобы спрятаться от дождика. Сигареты вспыхивали как стоп-сигналы. — Тебе нужна помощь, Зураб? Я пожал плечами. Нужна ли мне помощь? Наверное… — Наверное. Но я не знаю, чем ты можешь мне помочь… — Зато я знаю. Рядом аптека, купим что надо… И зайдем к подруге. — Не говори глупости, девочка. — Смотри, Зураб, я пожалуюсь знакомым скинам! Они ненавидят хачиков. — Разве я хачик? — Конечно, хачик. Другого прозвища ты не заслуживаешь. — Тебя давно не пороли? — Давно! — Хочешь? — Хочу. — В другой раз. — Дурак… Вздохнув, я посмотрел вслед Насте и выбросил окурок. * * * Домашний телефон бывшей следачки Ольги Петриченко найти оказалось несложно. Голос у нее был хриплый, прокуренный и нетрезвый, несмотря на утренний час. — Знаю ваше Агентство, — рассмеялась она в трубку. — Что-то вы совсем перестали ловить мышей… Вот раньше читала вашу «Явку с повинной» от корки до корки… — Ольга Михайловна, — мягко произнес я, — говорят, что последним вашим делом в прокуратуре было убийство Каценельсона… — Ой-ой-о-о-ой! — издевательски протянула следачка. — Ой, куда вы забрались, ребята… Думаете, вы сильнее, чем Кроха? Наивные… Пинкертоны хреновы… Кроха всех переживет — и нас… И вас вместе с вашим Обнорским… — Какая кроха? — обалдел я. Следачка хрипло захохотала: — Мальчики… Девочки… Спите спокойно. И счастливых вам снов… Я ничего не понял и отправился покурить. — Жора, — обратился я к Зудинцеву. — Что за авторитет такой — Кроха, не слышал? — Ну ты даешь, Князь! — присвистнул опер. — Ха-ха! Кто ж не знает Михаила Никитича Крохоняткина! |