Онлайн книга «Бедная Настя. Книга 5. Уроки судьбы»
— Не стоит беспокоиться. Я принимаю ваш подарок, Андрей Платонович! Какой уж есть, — Лиза сжала перстень в ладони. — И не смотрите на меня так. Перстень я вам не верну! У него хозяйка есть, и я узнаю, кто такая Анастасия и жива ли она. — Разумеется, храните, храните его… В знак моей бесконечной любви к вам, — Забалуев бочком попятился из гостиной. Такого поворота событий он не ожидал, и не драться же в самом деле с девчонкой! Шум поднимет, глядишь, еще и его сумасшедшим объявят. — Посмотри, какой дорогой перстень, — после ухода Забалуева, скорее напоминавшего поспешное бегство, Лиза снова принялась рассматривать перстень. — Лжет он, что хотел мне его подарить! Это не простой перстень, есть в нем какая-то тайна. — Интересно, кто такая эта Анастасия? Дворянка, купчиха или мещанка? — задумчиво сказала Татьяна. — Может быть, ее и в живых-то нет, перстень старинный, — предположила Лиза. — А мне кажется — она молода и красива, и влюблена в прекрасного юношу… — мечтательно проговорила Татьяна. — А перстень ей подарил возлюбленный, втайне от мужа? — поддержала ее игру Лиза. — И когда она потеряла его, то горько плакала… Смешная ты, Таня! Это же из романов, в жизни все иначе. Но в одном ты права — за перстнем стоит судьба. Я найду бедную Настю и верну ей памятный перстенек… * * * — И где же твой брат? — спросил Репнин, когда они с Радой приехали в табор. — Не знаю, — покачала головой Рада. — Он просил меня срочно ехать за тобой. Сказал, что будет ждать в своей кибитке. Репнин укоризненно посмотрел на нее. — Признайся, что ты просто хотела видеть меня. — Нет! Это брат вызвал тебя. А мне, — она улыбнулась, — мне повода для встречи с тобой искать не надо. Ты ко мне сам придешь, стоит мне только этого пожелать. — Не будь такой самоуверенной, — смутился Репнин. Цыганка и впрямь имела над ним необъяснимую, тайную власть, как будто приворожила своими чарами. Рада рассмеялась и прижалась к нему, Репнин потянулся к ней, но потом вздохнул и отстранил ее от себя. — Не до забав мне нынче… Ты лучше брата поскорее найди, поговорим с ним, и поеду я дальше — есть у меня в уезде дела неотложные. Цыганка нахмурилась, пожала плечами и сделала шаг в сторону от кибитки Седого. В этот момент от другого края табора раздались громкие крики и причитания. Рада вздрогнула и схватилась за сердце. — Что-то случилось, — тихо сказала она. — Брат… Рада бросилась на крики, и следом за ней Репнин. Когда они подбежали к толпе цыган, собравшихся у крайней кибитки, то увидели лежавшего на снегу Седого. Он был весь в крови и бездыханный, в его груди торчал вошедший по рукоятку нож. Замерев на мгновенье от ужаса, Рада упала на колени на снег рядом с братом и вдруг так страшно и мучительно закричала, что Репнину стало страшно. Опомнившись, он растолкал вмиг замолчавших цыган и вошел в центр круга. — Как это случилось? — Репнин обвел цыган взглядом. — Кто знает? Почему молчите? Или сами во всем виноваты? — Ты на нас не греши, барин, — после недолгой паузы сказал вожак. — Не по-людски это — напраслину возводить. А что случилось — не видел никто. Мальчик сказал — старуха к нему приходила, попрошайка, вроде той, что в лесу часто видели. — А кто его нашел? — Он сам до кибиток дополз, можешь посмотреть — след прямо из леса тянется. — Так он живой был? — обрадовался Репнин. — Успел что сказать? — Успел, — кивнул вожак, — да только одно слово — перстень. — И это все? — Все, — вожак взмахнул рукой и, подойдя к Седому, мягко отстранил от него Раду. К погибшему тут же молча подошли четверо цыган, подняли тело с земли и понесли к одной из кибиток. — Постойте, — Репнин хотел остановить их, — а нож?! — Его это нож, — покачал головой вожак. — Получается, что он сам себя зарезал? — Что получается, не знаю, и вряд ли кто сможет узнать, — пожал плечами вожак и снова махнул рукой — цыгане тут же разошлись. Репнин бросился поднимать Раду. Она позволила князю помочь ей и, посмотрев куда-то мимо невидящим взглядом, побрела прочь от этого страшного места. — Рада, Рада! — догнал ее Репнин. — Нельзя же так просто все оставить! — А что ты можешь сделать, барин? Брата мне вернешь? — Брата не верну, но могу разобраться, кто и зачем его убил. Ведь не сам же он себя собственным ножом жизни лишил! Скажи, у Седого были враги в таборе или среди местных жителей? — Его все уважали, — тихо промолвила Рада. — А в последнее время не случилось ли ничего необычного? — Странный ты человек, князь, — грустно улыбнулась она. — Да разве цыгане живут той жизнью, что вы считаете обычной? — Тогда, может, событие какое важное, — смутился Репнин. — Событие? — задумалась Рада. — Было событие — в карты он давеча выиграл. Много выиграл. Очень много… — А с кем играл? — Кажется, с управляющим барона Корфа. И с тем барином, на чьей земле стоит табор. — Забалуев? Откуда у Забалуева деньги для игры в карты? Да, кстати, а что это за перстень, о котором сказал Седой перед смертью? — Старинный. Очень дорогой и красивый. — Где же он его взял? — Я не успела у него спросить. Брат спрятал перстень в карман и велел мне найти тебя. — Хорошо, — решительным тоном сказал Репнин. — Послушай, Рада… Седой был моим другом. И я даю тебе слово дворянина, что отыщу его убийцу. — Да кто же будет тратить время на поиски убийцы цыгана? — засомневалась Рада. — Я! — уверил ее Репнин. — И прямо сейчас отправлюсь к исправнику. Репнин, конечно, был полон решимости узнать правду и выполнить свое, в благородном порыве данное обещание, но разговор с исправником его раздосадовал. — Не извольте беспокоиться, ваша светлость! — отмахнулся тот. — У них в таборе, почитай, каждый день поножовщина. Из-за чего сыр-бор поднимать? Убьют, похоронят тайком — и ладно. Одно слово — язычники! — Вы, кажется, пренебрегаете своими прямыми обязанностями? — Боже упаси, ваше сиятельство! Только, если его свои повалили, то вряд ли признаются. — Мне доподлинно известно, что Седой выиграл крупную сумму у Карла Модестовича Шуллера, управляющего имением барона Корфа, а также у господина Забалуева. — Немца, конечно, допросить можно, — пожал плечами исправник, — а что касательно господина Забалуева… Предводитель дворянства уже привлекался по ложному обвинению, и многие в уезде этим фактом весьма недовольны. |