Онлайн книга «Бедная Настя. Книга 5. Уроки судьбы»
— Господи! Что я наделал! Лиза!.. Лиза тотчас открыла глаза и посмотрела на него с такой нежностью и доверием, что у Владимира захолонуло сердце. — Почему ты смотришь на меня т а к? — с удивлением спросила Лиза. — Лиза, простите меня, — прошептал Корф. — Что это значит, Владимир? — Я не хотел этого… Точнее, хотел, но не с вами… — Ты пытаешься унизить меня? — ночной туман рассеялся — взгляд Лизы стал ясным и пронизывающим. — Нет, — тихо сказал Владимир, вставая и быстро набрасывая на себя восточный шелковый халат, шитый золотом, — я всего лишь пытаюсь извиниться за это досадное недоразумение. — Ты называешь то, что между нами было, недоразумением ?! — Я считаю ошибкой то, что позволил этому произойти. — Значит, ты любишь другую? — голос Лизы звучал равнодушно и глухо. Владимир кивнул и отвернулся к окну. — Кто она? — Анна. — Твоя крепостная?! — Елизавета Петровна, я не хотел делать вам больно, но вы желали услышать правду, и вы ее услышали. — Я не просила мне лгать, я надеялась, что вы любите меня, — горестно сказала Лиза. — А любви не было, не было никогда! — Лиза… — спохватился Корф. — Лизонька, послушайте меня… — А я-то думала, что это просто модно — заводить себе крепостную любовницу. — Лиза, между мной и Анной не было и нет никаких отношений, слышите? — Я днями и ночами рыдала, думая о вас. Я мечтала, как мы с вами пойдем под венец, и я испытаю блаженство любви… — Лиза закрыла лицо руками и расплакалась. — Простите меня! — побледнел Корф. — Владимир, скажите, что во мне не так? — она вдруг поднялась на постели и, обнаженная, застыла перед ним. — Чем я хуже Анны? Я некрасива? Я глупа? Необразованна? Скажите мне сейчас, и я навсегда оставлю вас в покое! — Господи, как же я виноват! — вскричал Корф, отшатнувшись от нее. — Это означает — я уродлива? — Не говорите так, Лиза! Вы.., вы очаровательны! — Корф подошел к ней и, взяв со стула брошенную ею вчера шаль, закутал ею хозяйку. — Это во мне сплошь одни недостатки. Это я недостоин вас. — Я бы многое отдала за то, чтобы мириться с вашими недостатками и возводить их в достоинства… Радоваться вашим удачам и беспокоиться, когда вам плохо, — прошептала Лиза умоляющим тоном. — Неужели мне так и не суждено понять, как это — любить того, кто любит тебя? За что?! Почему любовь так жестока?! — Любовь без страданий — это не любовь. — Так вы говорите — надежды нет? — Надежда есть всегда, но, наверное, для каждого из нас она связана с кем-то другим. — Владимир, вы думаете о том же, что и я. Вы так же одиноки и не поняты любимым человеком. Почему мы не можем быть утешением друг для друга хотя бы на короткое время? — Лиза! Ты еще будешь счастлива. Ты — такая красивая… Мне с тобою было очень хорошо. Но.., так я не могу, прости меня! — Буду признательна вам, барон, если вы подскажете, как мне лучше пройти в свою комнату, не привлекая всеобщего внимания, — холодно сказала Лиза. — Да, да, конечно… — смутился Владимир. — А сейчас — выйдите, чтобы я могла одеться… * * * Вернувшись домой, Лиза первой встретила в гостиной маменьку — та сидела на своем любимом диванчике и как будто чего-то ждала. Она была нарумянена и одета для выхода. Улыбка казалась приклеенной к ее лицу, напоминавшему прелестную, но пустую головку фарфоровой куклы. — Это что такое? — вместо приветствия резко спросила Долгорукая у дочери. — Что именно? — тоже не особенно стараясь быть вежливой, парировала та. — Ты, кажется, сегодня не в духе? — Да, — легкомысленно махнула рукой Лиза, — с мужем повздорила, только и всего! — Но ты еще слишком мала для замужества! — Для замужества, маменька, важны не возраст, а подходящие обстоятельства. — Не могу сказать, что вполне поняла тебя, — как будто рассеянно проговорила княгиня, — но я вообще в последнее время плохо осознаю происходящее. И еще мне иногда кажется, что я совершила нечто ужасное и попаду за это в ад. — Мне остается только позавидовать вашей интуиции, маменька! — Лиза, — раздался рядом голос отца, — говорить в таком тоне неприлично вообще, а с маменькой тем более, учитывая ее нынешнее состояние. — Ее состояние? А мне кажется, что она приходит в себя, если начинает сожалеть о своих поступках. А вы о своих поступках жалеете, папа? — Все так запуталось, Лиза, — растерянный ее нападением, произнес князь Петр. — О, как бы мне хотелось вернуться в то счастливое время, когда маменька не гневалась по пустякам и не причиняла никому зла, а вы… — Я обещаю… — князь Петр шагнул к дочери, словно хотел обнять ее, но она отстранилась от него, — я обещаю — в этом доме будет мир и покой. — Как бы я хотела верить хотя бы кому-то в этом мире! — воскликнула Лиза и выбежала из гостиной. — Лиза, постой, доченька! — князь Петр бросился вслед за ней, на мгновенье разминувшись в дверях с входившей в гостиную Татьяной. — Танечка, — проворковала Долгорукая, — письмо мне принесла? От кого? — Письмо для Петра Михайловича из императорской канцелярии. — А ну, давай, давай, я сама ему передам, уж он-то обрадуется! — княгиня протянула руки к Татьяне навстречу и, точно коготками, поиграла пальцами. — Давай скорей! И ступай отсюда, дура! Мария Алексеевна вознамерилась вскрыть конверт, но тут же быстро прижала его к груди — в дверях, как черт из бутылки, возник довольный собой Забалуев. — Письмецо получили, Мария Алексеевна? Уж не о моем браке ли с Лизонькой там написано? Можно посмотреть? — Ах, Андрей Платонович, — с притворной умильностью взглянула на него Долгорукая, — я еще пока в своем уме, чтобы отдавать вам письмо, от которого зависит счастье моей дочери. — А кто сомневался, что вы — в своем уме? — Забалуев хищно осклабился и бросился к дивану. — Дайте конверт, кому говорю! Или все тотчас узнают, каким бесчестным способом вы избегаете наказания за убийство! — Не забывайтесь, Андрей Платонович! — зашипела княгиня, ловко уворачиваясь от него. — Что у вас, однако, за манеры! Просто моветон какой-то! Вижу, загостились вы здесь, пора и честь знать. — Не пытайтесь меня обмануть, Мария Алексеевна, — злился Забалуев. — Выбирайте — письмо или тюрьма! — Пошел вон, наглец! Хам! — Я-то пойду, — Забалуев схватил княгиню за руку, и она выронила письмо. — Да пойду не просто так, а куда Следует! И потом посмотрю, что скажут ваши детки и супруг воскресший, когда узнают, что вы все время притворялись. А уж что скажет Владимир Корф, и подумать страшно. А вы не боитесь, Мария Алексеевна? |