Онлайн книга «Почти джентльмен»
|
Фебе понравилась его реакция. – Раздвинь ножки, – хриплЬ попросил он. Она и сама начала испытывать нетерпение. Кажется, их игра чересчур затянулась. Ей осталось снять корсет, туфли и чулки. Нахмурившись, она потянула за тесемку. – Милорд. – Ум-м? – Кажется, там завязался узел. Вы не поможете мне… – Скорее иди сюда! Феба послушно подошла к креслу. Но вместо того чтобы повернуть ее спиной к себе и начать развязывать корсет, лорд уткнулся лицом в мягкие груди, рассеянно нащупывая шнуровку. Никакого узла не было. Корсет упал на пол, стоило Дэвиду потянуть за тесемки. Воспользовавшись его замешательством, Феба развязала на нем галстук. Он покачал головой: – А ты упрямая! – Я целых три года была мужчиной и невольно переняла мужские привычки. Его пальцы прошлись по ее ягодицам и нырнули в теплое влажное лоно. – Ладно, раздень меня, если тебе так хочется. – Н-не знаю, смогу ли я тебя раздеть, Дэвид, п-пока ты делаешь это. – Конечно, сможешь. Охая и постанывая от удовольствия, она неуклюже сняла с него сюртук, жилет, рубашку и галстук и раскидала одежду по полу, потом провела губами по его мускулистой груди, покручивая в пальцах затвердевшие соски и чувствуя щекой дорожку густых черных волос, которая делила пополам его торс и убегала под пояс брюк. Она нарочно терлась грудью о живот Дэвида, дразня его ласками и поцелуями. Он застонал и нежно опустил ее плечи. Феба села на колени и расстегнула его брюки, услышав еще один стон. Обнажив его символ желания, она принялась ласкать его всеми возможными способами. Дэвид схватил ее за волосы и показал, какой ритм ему больше нравится. – Сними с меня брюки и сапоги, – прошептал он. Феба быстро повиновалась. Он посадил ее к себе на колени, потом подхватил на руки и понес к кровати. Она увидела себя в зеркале. Чулки по-прежнему были у нее на ногах, одна туфля слетела, другая еле держалась. Розовые чулки, черные подвязки и длинные темно-красные ленточки, свисавшие с ее туфли, – как странно смотрелись эти приметы цивилизации на фоне его обнаженного мускулистого тела, покрытого жесткими черными волосами! – Сатир, – прошептала Феба и закрутила пальцами густые локоны Дэвида, которые встали у него на голове, точно козлиные рожки. Он прошептал что-то в ответ, но она не разобрала слов из-за скрипа кроватных пружин. Улыбаясь, Линсли забросил ее ноги себе на плечи, словно хотел внедриться в нее еще глубже. Она подняла руки и вцепилась в изголовье кровати. Они быстро достигли вершин блаженства – как оркестр, доигравший последние аккорды увертюры, – и легли, молча глядя друг на друга. Спустя несколько мгновений они начали лениво ласкаться: Дэвид покусывал ушки Фебы, гладил ее веки, медленно целовал бедра; она дразнила языком его соски и слизывала с груди пот. Он откинулся на подушки. Она села на него верхом, позволив ему целовать ее груди и сжимать в руках ягодицы. В конце концов она содрогнулась и без сил упала в его объятия. Дэвид начал слегка похрапывать. Эти звуки подействовали на Фебу усыпляюще. Но через час она проснулась, почувствовав голодные спазмы в желудке, и осторожно потянулась в постели, боясь потревожить лорда. – Ты встаешь, Феба? – Ум-м-м, да. Я страшно хочу есть. Дэвид засмеялся, встал с кровати и зажег лампу. Феба смотрела на его нагое тело. Сейчас он казался ей прирученным сатиром. – Лежи, – сказал он. – Куда же мы поставили корзину? – Ах, корзина! Слава Богу! Там есть что-нибудь вкусненькое? – Холодная телячья рулька в желе, стилтонский сыр, хлеб, апельсины и бутылка отличного эля. Подожди. Я сейчас принесу. Феба села в подушках. Вокруг нее громоздились скомканные простыни и одеяла. Постель напоминала покинутое поле боя. Она стянула с ног собравшиеся у лодыжек чулки, разгладила их и положила на прикроватный столик – вместе с подвязкой, которая каким-то образом оказалась под подушкой. У нее болели мышцы, как после занятий фехтованием. – Вот, попробуй, – сказал Дэвид и положил Фебе в рот кусочек сыра. Туда же проследовал ломтик телячьей рульки. – Божественно! – воскликнула Феба. – В Лондоне не найдется такого повара, который смог бы приготовить более вкусное мясо. – Нравится? Отец Элисон был французом. Он работал шеф-поваром в доме аристократа, эмигрировавшего во время террора. Она любит вспоминать, как он брал ее с собой на кухню. Ее единственным наследством стала драгоценная папка с рецептами. Родители Элисон умерли, когда ей было двенадцать лет. Девочка осталась на попечении хозяина отца, который тут же выставил ее на улицу. По счастью, она была хорошенькой, и это помогло ей выжить. Впрочем, миловидная внешность заставила Элисон выбрать не самую достойную профессию. – Она хвалит тебя за доброту. – И не только за нее. – Наверное, это хорошо, что она подготовила меня к встрече с тобой. Феба прикоснулась к его коленям, но Дэвид шлепнул ее по руке. – Сначала я тебя покормлю. Тебе надо поесть, чтобы восстановить силы, иначе ты превратишься в бледную тень. – Какой ужас! Но мне почему-то совсем не страшно. – Ты слишком храбра. Он взял из корзины апельсин, очистил его и начал класть ей в рот ароматные дольки. Она медленно жевала. По ее подбородку и шее тек сладкий сок. – Я вовсе не так храбра, как ты думаешь. Когда я ходила в обличье Марстона, мне казалось, что я подвергаю себя опасности, но это было не важно. Я уже потеряла все самое ценное в жизни. – Ты не должна так думать, ведь теперь у тебя есть я. – Лорд провел кончиком пальца пе контуру ее губ. – Попробуй эль. Его готовит брат Эрнеста Кокберна. Сейчас я тебе налью. Феба сделала долгий жадный глоток. – Знаешь, я не привыкла к элю. Хм-м, сладко… и в то же время горько. – Это вкус хмеля. Джеймс Кокберн – отличный пивовар. Его эль можно сравнить с лучшим шампанским. Иди-ка сюда, я слизну крошку с твоих губ. Они поцеловались и вновь занялись любовью. – Я сбилась со счета, – прошептала Феба, когда все закончилось. – Вот и хорошо, – прошептал он в ответ. – Я не люблю считать в постели. – Брат мистера Кокберна готовит отменный эль. – Это верно. – Мы пролили несколько капель на простыни. Давай-ка допьем его до конца, чтобы этого больше не случилось. – Ты сама виновата: я не могу устоять перед твоими чарами. |