Онлайн книга «Гордая и непреклонная»
|
Ни о чем не подозревая, Элис подошла к нему еще ближе. Когда она остановилась прямо перед ним и заговорила, все образы письменных столов и соблазнительных сцен развеялись в один миг. – Что это за запах? – осведомилась она, помахав рукой перед самым своим носом. Лукас насторожился и отступил на шаг. – Какой запах? Она обвела рукой помещение. – Он здесь повсюду. – А, вот вы о чем. Это одно из восточных благовоний, предназначенных для того, чтобы помочь человеку расслабиться. Добавьте к этому немного хорошего ликера, и вы получите идеальное сочетание, способное унести все заботы и тревоги мужчины прочь. Вы уверены, что не хотите коньяку? – Не пытайтесь подпоить меня, мистер Хоторн. – Подпоить вас? – повторил он, недоверчиво наморщив лоб. – Боже мой, я уже и не помню, от кого в последний раз слышал эти слова. Возможно, от матери. Тут он вдруг простонал. – Что еще случилось? – Ничего. Просто я вспомнил о том, что моя мать хочет показать мне несколько образцов краски. Без сомнения, они окажутся красными, ярко-зелеными или канареечно-желтыми. – А для чего краска? – Я перестраиваю для нее городской особняк, расположенный по соседству. Он бросил взгляд на стопку бумаг, оставленных им на стойке бара рядом с моделью архитектора, представлявшей будущее строение в уменьшенном виде. Он заметил внезапный и неподдельный интерес Элис, когда та медленно, словно затаив дыхание, протянула руку и провела пальцем по изящно вылепленной изгороди вокруг того, что когда-нибудь станет пышным садом. – Вам нравится? – осведомился он. – Это просто восхитительно, – ответила она с благоговейным трепетом, хотя он мог уловить в ее голосе нотку печали. – Но разве у вашей матери нет своего дома? Я имею в виду Хоторн-Хаус. – Да, вы правы, – пробормотал он, – но сейчас она там не живет. Она переехала сюда, ко мне. – Сюда? – Она резко повернула голову и недоверчиво уставилась на него. – В мужской клуб? – Всего лишь на время, – заявил он, нахмурившись, – хотя это время растянулось на три долгих месяца. Но как только мне удастся сделать это место пригодным для жилья, она соберет вещи и переберется туда. То есть, – добавил он, потирая пальцами брови, – если мой отец в конце концов не образумится и не убедит мать вернуться домой. При упоминании об отце в его голосе появилось раздражение. Элис это заметила и как-то странно посмотрела на него. – Вы не любите своего отца? – спросила она удивленно. – Скажем так, мы с ним на многие вещи смотрим по-разному. На ее лице появилась гримаса неодобрения. – Но ведь он ваш отец, – заявила она наставительным тоном, словно учительница в начальной школе. – Человек, которого вы обязаны любить и уважать. – Как вы сами? Она гордо расправила плечи. – Я люблю и уважаю своего отца. Более того, я им восхищаюсь. – Если не считать ваших речей перед жюри присяжных. Элис только хмыкнула в ответ. – Кстати, о присяжных. Они наверняка пожелают узнать поточнее, какого рода бизнесом вы занимаетесь здесь, в «Найтингейл-Гейте». – Что вы имеете в виду? – Насколько я понимаю, это клуб, где собираются люди со средствами, чтобы выпить и поиграть в карты. – Да, так оно и есть. – Тогда к чему все эти полураздетые женщины? Я уже начала задаваться вопросом, не попала ли я на самом деле в дом терпимости. Он не знал, удивили его эти слова или привели в ярость, хотя для этого и не было видимых причин. Прошли многие годы с тех пор, как кто-то в последний раз позволил себе рассуждать о том, как далеко могут зайти женщины в его заведении. Об этом знали все, и те, кто позволял себе переступить черту, получали урок, который долго не могли забыть. Никто не смел заигрывать с женщинами, из «Найтингейл-Гейта». Собрав все свое самообладание, Лукас произнес: – Неужели вы на самом деле думаете, что я позволил бы своей матери жить в борделе? Элис ничего не ответила. – У меня много грехов, мисс Кендалл, – произнес он холодно, – но торговля живым товаром не входит в их число. Я предлагаю посетителям спиртное, азартные игры и танцовщиц, но не проституток. Мужчины могут только смотреть на них. Судя по всему, Элис испытывала сейчас огромное облегчение, словно она попробовала на ощупь воду и вот теперь получила тот ответ, на который надеялась. – Более того, – добавил он не без злорадства, – это место, куда мужчины могут прийти, чтобы посидеть в тишине и покое, наслаждаясь прекрасным бренди, сигарой и приятной беседой, не опасаясь, что жена или ребенок прервут их или начнут изводить своей болтовней. Эта часть ответа понравилась ей куда меньше. – Не все жены склонны к болтовне или придиркам, – возразила она. – Некоторые из них даже могут стать для своих мужей добрыми друзьями, верными спутницами и помощницами. – Когда дело доходит до женитьбы, мисс Кендалл, мужчина не ищет себе доброго друга. Ему нужна женщина, которая может позаботиться о его доме и семье. Женщина, которая подарит ему детей и будет их любить. – Я готова дать ему детей и любить его! Эти слова прозвучали так громко, что все в зале обернулись в ее сторону. Она тут же почувствовала себя подавленной, и Лукас невольно присмотрелся к ней. Если бы он не знал ее лучше, то решил бы, что она вот-вот заплачет. – Элис, – начал он. Его сочувственный тон мигом осушил ее слезы, и она чуть приподняла подбородок: – Я, конечно, говорю это гипотетически. Он не сводил с нее пристального взора. – В самом деле? – Да. Однако отметка на теле жертвы отнюдь не является простой гипотезой, – продолжала она твердо. – Пожалуйста, расскажите мне о вашем перстне. Все разговоры о женщинах и детях были напрочь забыты. Лукас со звоном опустил хрустальную рюмку на стойку бара, его рослая фигура возвышалась над ней. – Я уже сказал вам, что он не попадался мне на глаза вот уже несколько месяцев. – Хотя подтверждений этому, насколько я понимаю, у вас нет. Он пожал плечами. – Вы сообщили в полицию о его потере или краже? Лукас ничего не ответил, лишь прищурился. – Так. Стало быть, у вас нет никаких доказательств – даже полицейского протокола о краже личного имущества. – Никаких. Тем не менее они не смогут доказать, что перстень до сих пор находится у меня. Ее янтарные глаза вспыхнули гневом: |