Книга Гордая и непреклонная, страница 38 – Линда Френсис Ли

– Привет, сестренка. – Он наклонился и чмокнул ее в щеку. – Как продвигается твое крупное дело?

– Хорошо. Видишь ли, я…

– Кто-нибудь вообще собирается меня слушать? – вмешался в их разговор отец.

Макс криво усмехнулся.

– Я бы узнал этот тон где угодно. Пока, Элис.

С этими словами он схватил какой-то сверток и бросился к выходу. Элис не без зависти смотрела ему вслед.

– Если ты вернулась домой рано, – возвысил голос Уокер, – тогда почему тебя не было за ужином?

Усилием воли она сосредоточила внимание на отце и терпеливо объяснила:

– Просто я очень устала. Кроме того, я уже взрослая. Ты не можешь и дальше следить за каждым моим шагом.

– Нет, могу – до тех пор, пока ты живешь под моей крышей!

Элис застыла на месте, а Гарри тихо выругался себе под нос.

– Ну, знаешь, Уокер, это уже слишком!

– Отец, я не живу под твоей крышей.

– Во флигеле в заднем дворе. Тоже мне разница!

– Я теперь занимаюсь адвокатской практикой, так же как и ты. Сколько раз ты засиживался за каким-нибудь делом допоздна, а то и до самого утра? И сколько раз тебя не было дома за ужином?

– Я не знаю, что такое на тебя нашло в последнее время, – наконец произнес Уокер холодно, – но хотя ты и получила диплом адвоката, ты все же остаешься моей дочерью, и будешь делать все так, как говорю я!

– Я буду делать так, как говоришь ты? – переспросила Элис недоверчиво.

– Да! Я твой отец и обязан заботиться о твоем благополучии, чему вряд ли способствует беготня по городу ради защиты какого-то убийцы.

Элис чуть было не поперхнулась.

– Вот именно, – заявил Уокер зловещим тоном. – Я прекрасно осведомлен о том, что ты до сих пор занимаешься делом Хоторна. Я не потерплю этого Элис! Слышишь? Не потерплю!

Она гордо вскинула голову.

– Я прекрасно слышала тебя, отец. – Она швырнула свою сумку на стол с такой силой, что металлические пряжки с угрожающим стуком ударились о дерево. Сердце ее отчаянно билось, но какая-то неведомая сила неудержимо влекла ее вперед. – А теперь ты послушай меня. Нет, я не собираюсь отказываться от этого дела, и тебе не удастся меня запугать. – Кровь стучала у нее в висках, но она, похоже, не в состоянии была остановиться. – Более того, я твердо намерена добиваться победы.

Вряд ли она могла бы поразить своего отца сильнее. Ну, может, если бы вдруг разделась и плясала на столе в обнаженном виде. Об этом легко было догадаться по его лицу.

– Те свидетельства, которые у вас есть, в лучшем случае неубедительны. Помимо всего прочего, отец, ты знаешь присяжных лучше кого бы то ни было. Вряд ли им будет понятно, зачем молодому человеку из состоятельной семьи понадобилось убивать проститутку, а затем оставлять на ее теле клеймо при помощи перстня с печаткой, благодаря которому он стал известен всему городу. Ни одно жюри во всей стране его не осудит, если вы не сможете доказать мотив преступления. Мотив! А между тем, насколько мне известно, как раз его-то у вас и нет.

– Я вижу, ты неплохо усвоила свои уроки, – отозвался Уокер недовольным тоном. – Вот уж никогда не думал, что доживу до такого дня, когда мне придется выслушивать наставления от родной дочери!

Он отшвырнул свою салфетку и в гневе покинул комнату. Ее дядя тяжело вздохнул:

– Что ж, по-моему, могло быть и хуже.

– А, по-моему, хуже некуда, – не то рассмеялась, не то простонала Элис.

Подобрав сумку, она направилась к двери. Гарри последовал за ней. Элис улыбнулась, подошла к нему и, как делала это уже не раз, обхватила руками его талию, положив голову ему на грудь.

– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, не так ли?

Он погладил ее по голове и вздохнул.

– Да, знаю.

Она отстранилась от него и заглянула в глаза.

– И ты доверяешь мне, да?

Он снова вздохнул и кивнул.

– Да, и это тоже.

– Что ж, тем лучше. Потому что я действительно знаю, что делаю.

Спустя несколько минут Элис остановилась возле первого из тех мест, которые намеревалась посетить в тот день, – конторы коронера. Вряд ли ей удастся узнать что-то новое, но она хотела допросить его, чтобы убедиться в том, что впереди ее не ждет больше никаких сюрпризов.

В помещении царил резкий запах химикалий и мертвых тел, и ей едва удалось подавить приступ тошноты.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – осведомился высокий худощавый мужчина.

Лоб его прорезали глубокие морщины, тонкие губы были неодобрительно поджаты.

– Да, мое имя мисс Элис Кендалл, эсквайр, – ответила она, особо подчеркнув свое звание адвоката, – и я здесь в интересах моего клиента…

– Дамам сюда входить не позволено.

– Да, но к адвокатам это не относится, а ведь я адвокат.

– Прежде всего вы женщина.

– Весьма любезное замечание с вашей стороны, – отозвалась она сухо. – Но любой адвокат имеет право задавать вопросы государственным служащим относительно их находок. Вы ведь государственный служащий, не так ли?

– Да.

– В таком случае, я имею полное право задать вам несколько вопросов в интересах своего клиента.

Он стоял в воинственной позе, явно не собираясь уступать.

– Разумеется, если возникнет необходимость, я могу отправиться прямо к судье, ведущему дело, и заставить вас поговорить со мной.

– Как вам будет угодно, – ответил коронер и собрался уходить.

Она надеялась на совсем другой исход. Мозг ее лихорадочно работал.

– Что ж, отлично. Я сейчас же еду в суд, и мне придется упомянуть, что у вас здесь накопилось много трупов, – она чуть отступила в сторону, чтобы лучше видеть заднюю комнату, – на разных стадиях… разложения. Полагаю, это не лучший способ обеспечить сохранность как самих останков, так и улик.

Ее последние слова подействовали должным образом. Он обернулся к ней с яростью.

– Что вы хотите узнать? – осведомился он язвительно.

– Я хотела бы видеть клеймо на теле жертвы в деле «Содружество против Лукаса Хоторна».

– Боже правый, леди! Та девушка была убита несколько недель назад. Неужели вы думаете, что у меня вместо конторы мертвецкая? Жертва давно похоронена!

– Гм… В таком случае покажите мне зарисовки этого клейма, которые вы сделали.

– Леди, я приложил их к полицейскому протоколу.

– Вы хотите сказать, что существует полицейский протокол, к которому приложен рисунок с изображением отметки от перстня? – переспросила она.

Коронер явно чувствовал себя не в своей тарелке.