Онлайн книга «Дорога в рай»
|
Сидя скрестив ноги на украшенном ромашками покрывале, Анна – в розовом топе, ожерелье из ракушек, голубых брюках-клеш и без обуви (ногти на ногах тоже были розовые) – листала журнал «Роллинг Стоун». Мебель была белая, сборная, а бледно-желтые обои скрывались под постерами с изображением певцов (Дженис Джоплин), мюзиклов («Волосы») и любимых киноактеров (Буч Кэссиди и Сандэнс Кид); в отличие от постеров большинства девочек ее возраста, постеры Анны были в рамках, потому что многие были с автографами. У Анны были розовые щечки и лицо в форме сердца, как у матери, но глаза у нее были темно-карие, а волосы – ровные, струящиеся по спине – еще более темного, каштанового оттенка. Голову Анны украшала желто-голубая, расшитая бисером бандана. Анна часто пользовалась яркими тенями, и хотя сейчас на ней не было и следа косметики, даже губы были не накрашены, выглядела она потрясающе. Майкл выдвинул белый стул из-за маленького белого стола, спрятанного между белой дверью в ванную и шкафом, украшенным билетами на концерты, которые они посетили во время поездок в Голливуд, и сел возле дочери. – Нет домашнего задания? – спросил он, сложив руки. Анна перевернула страницу журнала, не глядя на него. – Уже сделала. – Я думал, ты работаешь над сценарием. Ей дали роль Марии в «Звуках музыки». – Уже выучила, – сказала она, снова переворачивая страницу. – Это мне кажется? Глаза Анны по-прежнему смотрели вниз. – Что кажется? – Твое холодное ко мне отношение. Она пожала плечами. – Я хочу, чтобы ты знала: я очень благодарен тебе за то, что ты сделала для матери… за поддержку. Ты всегда много значила для нее, но теперь… Анна удостоила его долгим холодным взглядом. – Не изображай из себя Варда Кливера, ладно, пап? – Ты предпочитаешь Арчи Банкера? Анна почти улыбнулась, но спохватилась и посмотрела вниз, на фотографию Джейн Фонда на митинге в защиту мира. – Я предпочитаю уединение. Он наклонился, прижав руки к груди. – В чем дело, Анни? Она стрельнула в него глазами. – Пожалуйста, не называй меня так. Это детское имя. Я не ребенок. – Анна, в чем я провинился? Она снова осуждающе взглянула на него. Внезапно Майк заметил, что в глазах дочери стояли слезы. – А ты не знаешь? – Нет, дорогая. Не знаю. Ее губы скривились. – Тысделал это. Ты поощрил его. Теперь он понял. – Ты винишь меня, – сказал он, – из-за Майка. – Он боготворил тебя. Тебе стоило только сказать: не едь. Сказать, что ты бы предпочел, чтобы он поехал в Канаду, а не во Вьетнам. Но он хотел что-то доказать тебе, пойти по твоим стопам. Доблестный герой. – Я никогда не поощрял его. Я просил его не делать этого. Ноздри Анны раздувались. – Не мели чепухи! Ты сказал, что гордишься им за это… – она презрительно пожала плечами. – Теперь ты доволен? Майкл пересел со стула на край кровати. – Дорогая, это было его решение. Ее глаза вспыхнули. – Ты одобряешь эту войну? – Нет. – Правильно. Ты и мама всегда были против нее. И все, что мама говорила, оказалось правдой – вспомни эти чертовы документы Пентагона! – Пожалуйста, не надо. – Что, мои слова оскорбляют твой слух? – Она наклонилась к нему, насмешливо улыбаясь. – Я курю марихуану? Я вонючая хиппи? Дитя цветов, которое спит со всеми мальчиками в школе? – Не надо… – У меня есть друзья, которые нюхают марихуану, папа! А я такая хорошая, такая милая, я такая правильная маленькая дрянь… Я даже играю чертову Марию в «Звуках музыки»! Потом гнев Анны превратился во что-то другое, ее подбородок задрожал, и она расплакалась. Она беспомощно протянула руки к отцу, и он обнял ее и погладил, как ребенка, которым она для него и была. Она плакала целую минуту. Потом отстранилась, всхлипывая, и отец дал ей салфетку из коробки на тумбочке, и Анна взяла ее со словами: – О папа, Майк когда-нибудь вернется? Он не смог соврать ей. – Я не знаю… я не знаю, дорогая. Поэтому ты должна быть сильной. Ради мамы. Анна кивнула, высморкалась, взяла еще одну салфетку и вытерла лицо. – Прости, папа. Прости. – Я понимаю. Правда. – Наверно мне… мне надо было сорваться на ком-то. Он улыбнулся, пожал плечами. – А я попал под горячую руку. Она тоже улыбнулась, но улыбка быстро исчезла – вернулся гнев. – Это нечестно. Война закончилась – закончилась, черт возьми! Он покачал головой. – Для нас она никогда не закончится. Особенно для мамы. Поэтому будь рядом с ней. В следующем году… когда ты уедешь в колледж… тебе нужно будет приезжать домой чаще, чем тебе хотелось бы. – Если Майк… если он никогда не вернется, если его… если его убили – мы об этом узнаем? – Может быть. – Но… может, и нет? Мы можем оставаться в неведении всегда? – Я хотел бы знать ответ на этот вопрос, Анни… извини, Анна. Она бросилась к нему и сжала в объятиях. Крепко-крепко. – Называй меня как хочешь, папа. Называй меня как хочешь. Когда он выходил из комнаты, Анна вполголоса читала сценарий «Звуков музыки», а Кэрол Кинг тихо пела «Тебе нужен друг». В мире отца и дочери все снова было в порядке… насколько это было возможно без Майка. Был понедельник, когда Майкл снова отправился в «Каль Нева» – он практически не выходил из дома после визита сержанта. Майкл сидел за столом, глядя в окно на зеленые сосны, блестящее озеро и ярко-синее небо, которые совсем не изменились, несмотря на то что мир семьи Сатариано перевернулся вверх тормашками. Вчера было первое мая, а это значило, что казино скоро снова откроется. Почти весь персонал уже был здесь, не только уборщики, но и повара, и бармены, и… в общем, все. Слух о Майке уже разошелся, и один за другим работники останавливались, чтобы вежливо поговорить с боссом. Многие из них знали Майка, и Майкл был благодарен им за их сочувствие, хотя оно и причиняло боль. Единственным разочарованием было недавнее увольнение Бобби Дарина, у которого возникли проблемы со здоровьем, кажется; но Кили Смит была готова занять место певца в Звездном зале Синатры, а у нее был большой опыт работы в «Каль Нева». |