Онлайн книга «Демоны космоса»
|
Следующий коридор, наоборот, был проморожен, так что ледяной воздух обжигал легкие. Капитан-техник, бежавший рядом со мной, подвернул ногу, упал, взвыл от боли, со стоном выругался. Теперь он сам двигаться быстро не мог. А впереди уже закрывалась очередная диафрагма, стремясь отсечь очередной выведенный из строя участок коридора. Я подхватил капитана. – Нога, – прошипел он. – Не могу… Я взвалил его на плечо и поволок вперед. Он был не очень тяжелым. – Сейчас отрубится весь сектор, – простонал капитан-техник. – Ничего… – Брось меня… Начиналась излюбленная патриотическими стереосериалами тема – брось меня, друг. А я не брошу. – Спокойствие, – хмыкнул я и еще резче устремился вперед. Когда проход почти затянулся, я просто прыгнул вперед и упал на мягкий пол, умудрившись не переломать кости себе и капитану, который зашипел от боли, навалившись на меня сверху. Я поднялся, подхватил его и двинул дальше. Мы очутились в круглом помещении с плоским низким, сияющим мерным желтым светом потолком. Сюда выходили четыре коридора. Три из них уже были отрезаны. – Попали, – прошипел капитан-техник, видя, что закрывается черной диафрагмой спасительный проход, ведущий к палубе и ангарам со спасательными шлюпками. Я ударился ладонью о металлопластик затянувшегося прохода и зашипел от боли и обиды. Компсистемы отрезали коридоры и сектора без всякой жалости, не считаясь с потерями, не выжидая. Они отлично были выучены арифметике – лучше потерять одного, чем всех. Люди отсекаются, как ненужные малые величины, списываются в расход в бухгалтерии войны. Компьютеру хорошо, ему незнакомы муки совести. Человеку с такой работой просто не справиться. – Все, отрезали. Мы погибли, – капитан-техник опять застонал. Похоже, он был заправским нытиком. Я прислонил его к стене. – Шарх побери, – он ударил кулаком по стене. – Спокойно, капитан. Спокойно… Я прикрыл глаза. Сердце стучало напористо и часто. И во мне будто что-то рвалось наружу. И тут я четко увидел картинку. Нечто похожее на «объем», который возникает перед глазами в контактшлеме. Цепочка огоньков. Меняющийся узор разноцветных светящихся линий. Странные, меняющие форму или застывшие бетоном «скульптуры». Я сначала не понял, что это такое. А когда понял, мысленно приказал себе не впадать в ступор, а использовать свалившийся шанс. Я прижмурился и усилием воли, почему-то решив, что мне все по силам сегодня, попытался замкнуть две светящиеся полосы. Они не сдвинулись. Я напрягся. Внешне это ни в чем не выражалось, если не считать выступившего на лбу пота. Сил требовалось столько, будто я тягал груз эдак килограммов в двести. И никакого видимого эффекта. – Что с вами, лейтенант? – озаботился капитан-техник. – Помолчите, – бросил я резко. Опять я попытался свести треклятые линии… Они дрогнули. И поползли друг к другу. Замкнулись. Треск… – Ох, – воскликнул капитан-техник, глядя, как открывается проход. Тут светящийся до того ровным светом потолок замигал. Становилось темнее. И воздуха все меньше… – Давай, – я подхватил под мышки капитана-техника и поволок. Перед нами открылся узкий эвакуационный ангар с пятью спасательными шлюпками, стоящими на пусковых магистралях магнитных разгонщиков. – Возьмите, – приказал я лейтенанту-медику, который стоял у ближайшей шлюпки. Тот вместе с сержантом из интендантской роты подхватил капитана и поволок к шлюпке. В шлюпки в предельном темпе рассаживались те, кто уцелел. Тянуть резину резона не было. Воздух уже начал разряжаться, и я провел рукой по неудобному ошейнику на шее, вздулся пузырь вокруг моей головы, и прозвучал голос компа комбеза: – Система жизнеобеспечения изолирована Все, можно гулять в открытом космосе, правда, не слишком долго Передо мной была спасшлюпка номер пять – это номер счастливый для меня. И, кстати, по расписанию эвакуации эту шлюпку должен вести именно я. Ворвавшись в кабину, я увидел, что Талана уже устроилась в правом кресле. Пока все шло гладко, как и положено по варианту «15». – Корабль рассыпается, как песочный замок в ураган… Думала, что ты не успеешь, – спокойно произнесла она. – Успел, – я перевел дыхание. В голове гудел колокол. Дыхание я никак не мог восстановить. Меня выбила не столько пробежка с капитаном на плече, сколько борьба с дверью. Я дезактивировал «пузырь» комбеза, вздохнул полной грудью воздух и нацепил контактный шлем. Привычно вошел в контакт с компом шлюпки. Так, все системы работают нормально. Из тридцати положенных по расписанию человек на борту восемь. Остальные отрезаны в раскаленных до красна или промерзших коридорах, в которых с каждой секундой все меньше воздуха. Створки ангара раздвинулись, открывая черноту космоса. Прямо перед носом нашей шлюпки висел в воздухе на треть съеденный тенью голубой диск Дарны. – Пошли, – кивнула Талана и сорвала шлюпку с места. Она вывела ее в пространство по широкой дуге. На экране было видно, как от корабля отваливают десятки шлюпок, унося тех, кто спасся. Я перевел дух. Дрожь поднималась откуда-то из глубины живота и растекалась по всему телу. – Не расслабляйся, – прикрикнула Талана. Цифры менялись перед глазами. И вдруг поползла змеей красная полоска. Она означала, что радоваться рано. Если сейчас рванет реактор «Бриза», то нас накроет волна… А реактор начинал разваливаться. И мы не успевали отойти на достаточное расстояние. – Держись, – крикнула Талана. Уф, резко она вдарила! Перегрузка такая, что, казалось, я размажусь в блин. В глазах меркнет. Веки весят тонну. Кожа сползает со лба и щек и уходит назад… Пятно, означавшее наш линкор, мигало все чаще и угрожающе. Корабль доживал последние мгновения – торпеда угодила прямиком в кварковый реактор, который тут же пошел в разнос. Ну же. Доли секунды до взрыва… Когда реактор рванул, внутри моего шлема светилась зеленая полоска – мы на безопасном расстоянии. Талана положила истребитель на прямой инерционный курс. Перегрузка отпустила. – Вырвались, – произнесла Талана, снимая шлем… – Отбой. Учебная тревога завершена, – послышался голос адмирала. – В пятнадцать-ноль командирам подразделений – в звездный зал на подведение итогов. – Кстати, вырваться удалось немногим, – сказал я. – Тем, кто привык выживать, – усмехнулась Талана. – Штабные издеваются. С каждой тревогой условия становятся все жестче. |