Онлайн книга «Жатва»
— Делайте что хотите, — ответила Элейн. Джудит отправилась искать подобающую ткань. Вскоре все, кто был в гостиной, услышали громкое хлопанье створок шкафов и стук комодных ящиков, доносившиеся со второго этажа. — Должно быть, у евреев так принято, — сказала Мэрили Арчер, передавая Эбби поднос с сэндвичами. Эбби взяла сэндвич с оливками и передала поднос дальше. Никто из собравшихся не был особо настроен плотно поесть. Символический сэндвич, глоток газировки — это все, что требовалось. Эбби не хотелось ни есть, ни разговаривать. Приглашенных было около тридцати человек. Люди сидели на диванах и стульях или стояли небольшими группами. И молчали. Наверху в туалете зашумела вода. Джудит опять напоминала о себе. Элейн слегка поморщилась. На лицах людей появились осторожные улыбки. Позади диванчика, на котором сидела Эбби, кто-то заговорил о необычно теплой осени, выдавшейся в этом году. Уже октябрь, а листья только-только начали желтеть. Наконец стена молчания была пробита. Гостиная наполнилась обычными разговорами. Об осенних садах. Об удивительно теплом октябре. О поездке в Дартмут. Элейн сидела в центре, не вступая в разговор, но явно радуясь изменившейся обстановке. Поднос с сэндвичами, пропутешествовав по гостиной, пустым вернулся к Эбби. — Я принесу еще, — сказала она Мэрили и отправилась на кухню. Все разделочные столы были уставлены тарелками с угощениями. Если бы гостям хотелось есть, никто бы не ушел голодным. Эбби взялась распаковывать поднос с копченой лососиной. Из кухонного окна ей была видна терраса, мощенная плиткой. Там стояли Арчер, Радж Мохандас и Фрэнк Цвик. Они разговаривали, качая головами. «Мужчины есть мужчины», — подумала Эбби. У них не хватает терпения на скорбящих вдов. Им не выдержать долгого молчания. Этим пусть занимаются жены. А они отправились на террасу, прихватив с собой бутылку шотландского виска. Бутылка и стаканчики стояли на столике под широким зонтом. К ней потянулся Цвик, плеснул себе порцию и уже собирался закупорить бутылку, как вдруг поймал взгляд Эбби. Он что-то сказал Арчеру. Теперь все трое смотрели на нее. Затем, кивнув и помахав рукой, мужчины удалились вглубь сада. — Столько всякой еды. Даже не знаю, что мне с ней делать, — послышался за спиной голос Элейн. Эбби не заметила ее появления. — Я заказывала угощение на сорок человек. Наверное, ресторатор не поняла для чего. Для свадьбы было бы в самый раз. На свадьбах много едят. Но кому захочется есть после похорон? Элейн взяла тарелочку с красиво нарезанной редиской. — Посмотрите, какие чудеса сотворили повара. И все ради того, чтобы мы отправили это в рот. Она поставила тарелочку обратно и любовалась редиской, как произведением искусства. — Элейн, я вам так сочувствую, — сказала Эбби. — Если бы хоть какие-то мои слова могли принести вам утешение… — Мне нужно не утешение. Ясность. Он никогда не говорил ничего такого. Никогда не заикался, что он… Элейн проглотила слюну и покачала головой. Потом открыла холодильник, убрала туда несколько подносов и захлопнула дверцу. — Вы ведь говорили с ним по телефону. В ту ночь. Может, в его разговоре проскользнуло что-то такое… — Мы говорили исключительно о нашей пациентке. У нее начались осложнения после операции. Аарон хотел убедиться, что я все делаю правильно. — И это все, о чем вы с ним говорили? — Да. Аарон всегда говорил со мной только на профессиональные темы. У той женщины поднялась температура, и его это очень беспокоило. Элейн, я и представить не могла, что он… Эбби замолчала. Элейн рассеянно смотрела на тарелку с другим кулинарным чудом — затейливо нарезанными и красиво разложенными колечками зеленого лука. — Скажите, вы не слышали об Аароне ничего такого… о чем бы вам не хотелось мне рассказывать? — Я не совсем вас понимаю. — В клинике не было слухов о… других женщинах? — Никогда, — покачала головой Эбби и добавила уже тверже: — Никогда. Элейн кивнула, однако чувствовалось, что слова Эбби мало ее утешают. Она убрала в холодильник еще часть кушаний. — Свекровь во всем упрекает меня. Она думает, что это я виновата. Наверное, не она одна так думает. — Никто не может заставить человека покончить с собой. — И ведь никаких намеков. Ничего, что могло бы натолкнуть меня на тревожные мысли. Совсем ничего. Аарон тяготился своей работой. Постоянно говорил, как ему хочется уехать из Бостона и вообще распрощаться с медициной. — А что его тяготило? — Он не говорил. Раньше, когда у него была частная практика в Нейтике, мы постоянно говорили о его работе. Потом его пригласили в Бейсайд. Предложение было слишком выгодным, чтобы отказаться. Но когда мы переехали сюда, Аарона словно подменили. Он возвращался с работы и, будто зомби, сразу садился перед своим чертовым компьютером. Весь вечер играл в видеоигры. Бывало, что и за полночь засиживался. Я иногда проснусь и не могу понять: откуда эти странные щелчки и попискивания? Потом вспоминаю: это Аарон в какую-нибудь игру режется. Элейн покачала головой. Она смотрела на очередной кулинарный шедевр, который, скорее всего, тоже не будет съеден. — Эбби, вы были одной из последних, кто с ним говорил. Может, вы вспомните, не насторожило ли вас что? Эбби смотрела в окно кухни и вспоминала подробности своего телефонного разговора с Аароном. Обычный служебный звонок, ничего отличающегося от множества таких же ночных звонков. И голос Аарона ничем не отличался от монотонного хора голосов, требовавших от безмерно уставшего доктора Ди Маттео сделать это или то. Мужчины возвращались с прогулки по саду. Они снова прошли через террасу и оказались на кухне. Бутылка виски в руках Цвика опустела наполовину. — Очень приятный садик, — заметил Арчер. — Эбби, вам бы тоже не мешало прогуляться. — Я с удовольствием. Элейн, может, вы мне составите компанию… Элейн возле холодильника уже не было. Она ушла с кухни. На столах по-прежнему стояли тарелки с угощениями. Ветер играл полиэтиленовым пакетом, торчащим из открытой картонки. Возле койки Мэри Аллен молилась женщина. Она сидела здесь уже полчаса, склонив голову и смиренно сведя руки. Женщина вполголоса обращалась к доброму Господу Иисусу, умоляя его излить дождь чудес на немощное тело Мэри Аллен. — Господи, исцели ее, укрепи ее, очисти ее тело и нечестивую душу, дабы она наконец смогла принять слово Твое во всей его неувядающей славе… — Простите, — тихо сказала Эбби. — Мне очень неловко, что помешала вашим молитвам, но я должна осмотреть миссис Аллен. Женщина не отреагировала. Скорее всего, она не слышала. Эбби уже собралась повторить свою просьбу, но тут женщина произнесла «аминь» и подняла голову. У нее были тусклые каштановые волосы, начинающие седеть. Во взгляде сквозило раздражение. |