Книга Жатва, страница 46 – Тесс Герритсен

— Весьма вероятно.

— Тогда почему же, имея результаты вскрытия, вы сомневаетесь?

Кацка молчал. Эбби впервые увидела в его глазах неуверенность. Он взвешивал слова. Чувствовалось, он везде и во всем привык просчитывать различные варианты. Для таких людей даже спонтанность была результатом тщательно спланированных действий.

— За два дня до смерти доктор Леви купил новенький компьютер.

— И что? Покупка компьютера — повод для ваших вопросов?

— С помощью этого компьютера доктор Леви совершил несколько действий. Сначала забронировал два авиабилета на карибский остров Сент-Люсия. Дата вылета — ближе к Рождеству. Затем послал электронное письмо в Дартмут, где учится его сын. Письмо касалось их планов на День благодарения. Подумайте об этом, доктор. За два дня до самоубийства человек строит планы на будущее. Мечтает об отпуске, о море и пляже. И вдруг кто-то звонит ему в четверть третьего ночи. Доктор Леви одевается, садится в машину, приезжает в больницу. Там он поднимается в лифте на тринадцатый этаж, после чего по лестнице идет на четырнадцатый. На этом этаже доктор Леви заходит в палату люкс и выбирает место, где свести счеты с жизнью. Этим местом оказывается гардеробная. Он вытаскивает брючный ремень, один конец закрепляет на штанге, второй — на собственной шее. Остается лишь поджать ноги и повиснуть. Сознание не угасает мгновенно. У доктора Леви было пять или даже десять секунд, чтобы передумать. У него жена, двое детей, желанный отпуск и путешествие на Сент-Люсию. Но он выбирает смерть. В одиночестве и в темноте.

Кацка спокойно выдержал ее взгляд.

— Подумайте об этом.

Эбби сглотнула:

— Сомневаюсь, что мне хочется об этом думать.

— А мне приходится.

Эбби смотрела в его спокойные серые глаза и думала: «О каких еще кошмарах вы раздумываете, детектив Кацка? И каким человеком надо быть, чтобы выбрать работу, требующую столь жутких мысленных реконструкций?»

— Мы знаем, что машина доктора Леви находилась на служебной стоянке больницы. В том месте, где он ее всегда оставлял. Но мы не знаем, зачем он поехал в больницу и почему вообще покинул дом. Не считая того, кто позвонил ему в четверть третьего, вы — единственная из известных нам людей, кто говорил с доктором Леви. Припомните, он вам говорил, что сам приедет в больницу?

— Я вам уже сказала: его тревожило состояние нашей пациентки. Возможно, он решил поехать в больницу и осмотреть эту женщину.

— Получается, он вам не доверял?

— Я всего лишь ординатор второго года, а не штатный врач. Аарон входил в команду трансплантологов. В качестве терапевта.

— Насколько я понял, его специализацией была кардиохирургия.

— И терапия тоже. Когда возникали проблемы вроде этой лихорадки, медсестры обращались к нему. А он, если требовалось, звал на консультацию других специалистов.

— Вы не ответили. Во время вашей беседы доктор Леви говорил, что через некоторое время сам приедет в Бейсайд?

— Нет. Мы просто самым обычным образом распланировали мои действия. Я рассказала, что собираюсь сделать. В таких случаях сначала проводится осмотр пациента. Потом рентген и анализы крови. Аарон одобрил мои планы.

— И это все?

— В этом заключался наш разговор.

— И тем не менее, может, в его словах или интонациях вы ощутили какую-то странность?

Эбби снова мысленно вернулась к тому ночному разговору. Ей вспомнилась пауза. Узнав, кто дежурит, Аарон почему-то замолчал. И тон у него был недовольный.

— Доктор Ди Маттео.

Она подняла глаза. Кацка произнес ее фамилию все тем же ровным, спокойным голосом. Эбби насторожило выражение его глаз.

— Вы что-то припоминаете?

— Да. Доктору Леви не очень понравилось, что в ту ночь дежурным ординатором была я.

— Почему не понравилось?

— Опять-таки из-за этой пациентки. У нас с ее мужем произошел конфликт. Довольно серьезный. — Эбби отвернулась. Ей сейчас очень не хотелось снова думать о Викторе Воссе. — Аарону хотелось, чтобы в ту ночь я вообще не приближалась к миссис Восс.

Молчание Кацки заставило ее снова поднять глаза.

— Речь о жене Виктора Восса? — спросил он.

— Да. Вам знакомо это имя?

Кацка откинулся на спинку скамейки, почти бесшумно выдохнул.

— Я знаю, что он создал корпорацию «Ви-эм-ай интернейшенл». А какую операцию его жене делали в вашей клинике?

— Пересадку сердца. Сейчас ее состояние значительно лучше. После нескольких дней лечения антибиотиками лихорадка отступила.

Кацка смотрел на фонтан. В свете солнца водяные струи были похожи на золотую цепь. Неожиданно детектив поднялся со скамейки.

— Доктор Ди Маттео, спасибо, что выкроили время для разговора со мной, — сказал он. — Возможно, я еще вам позвоню.

Эбби хотела ответить: «В любое время», но Кацка стремительно зашагал к выходу. Как это у него получалось: от полной неподвижности — к движению со скоростью звука?

Опять пейджер. Ее снова вызывала ординаторская. Эбби утихомирила назойливую коробочку и огляделась по сторонам. Кацки словно и не было. Коп, владеющий волшебным навыком мгновенного исчезновения. Продолжая раздумывать над его вопросами, Эбби вернулась в вестибюль и позвонила в ординаторскую.

— Извините, только сейчас освободилась, — сказала она секретарше.

— Для вас две новости. Звонила Хелен Льюис из Банка органов Новой Англии. Интересовалась, получили ли вы ответ на запрос о доноре сердца. Она ждала на линии, но вы не ответили, и она повесила трубку.

— Если она снова позвонит, скажите, что да, ответ я уже получила. А что за вторая новость?

— Вам принесли заказное письмо. Я расписалась в получении. Надеюсь, ничего страшного?

— Заказное? — переспросила Эбби.

— Да. Всего несколько минут назад принесли. Я подумала: надо вам сообщить.

— Кто отправитель?

Секретарша зашелестела бумагами.

— Тут штамп стоит. «Юридическая фирма „Хокс, Крейг и Сассман“».

Эбби показалось, что ее живот летит куда-то вниз.

— Я сейчас поднимусь, — сказала она, вешая трубку.

Опять иск Террио. Жернова судебной системы завертелись, угрожая стереть доктора Ди Маттео в порошок. Пока Эбби ехала в лифте, у нее вспотели руки.

«Доктор Ди Маттео, известная своим спокойствием во время операций, — просто-напросто невротичка».

Секретарша говорила по телефону. Увидев Эбби, она лишь кивнула головой в сторону стеллажей с письмами.

В ячейке Эбби лежал всего один конверт. В левом верхнем углу красовался строгий штамп юридической фирмы «Хокс, Крейг и Сассман».