Онлайн книга «Смертельный холод»
Гамаш забыл то совершеннейшее удовольствие, которое получаешь от общения с Рут Зардо. Он громко расхохотался и поймал ее взгляд. Она тоже принялась смеяться. Робер Лемье недоуменно посматривал на обоих. – И что же вы думаете о мадам де Пуатье? – Я думаю, что она была злобная, привлекательная внешне и да, жестокая. Но я подозреваю, что тому были причины. Мы ее здесь не очень хорошо знали, но предположить вполне можно. – Давно ли вы с ней познакомились? – Чуть больше года. Она купила старый дом Тиммер Хадли. Произнося эти слова, Рут внимательно следила за тем, как прореагирует Гамаш. Но ее ждало разочарование. Реагировал он полтора часа назад в доме Питера и Клары. Клара тогда сказала ему, что Си-Си приобрела старый дом Хадли. Они посидели некоторое время молча, и агент Лемье снова подумал, что он чего-то недопонимает. Когда Арман Гамаш в последний раз был в доме Хадли, он чуть не погиб там вместе с Питером, Кларой и Бовуаром. Если и был на земле дом, который рыдал, то это старый дом Хадли. Гамаш никогда не забудет тот подвал и темень. Даже сейчас, перед веселым огоньком, с теплой кружкой в руках, в окружении друзей и коллег, Гамаш ощущал волну страха. Он не хотел возвращаться в то темное место, но знал, что это неизбежно. – Она пользовалась этим домом только по выходным, – продолжила Рут, увидев, что ее бомба не взорвалась. – У нее дочь и муж. Вот уж парочка настоящих лузеров. В Си-Си хоть была какая-то искорка. Какая-то жизнь. А эти двое были похожи на две серые массы невзыскательности. Жирные и ленивые. И скучные. Очень скучные. Для Рут Зардо определение «скучный» было величайшим оскорблением. Оно стояло рядом с такими неприемлемыми качествами, как «добрый» и «милый». – А что случилось на мачте по кёрлингу? – спросил Гамаш. Разговор о семье Си-Си, казалось, вывел Рут из себя. Она стала еще более лаконичной и недружелюбной. – Она умерла. – Нам бы хотелось услышать больше, чем два слова, – сказал Гамаш. – Команда Эм, как обычно, проигрывала. Потом Си-Си умерла. – Рут ровно сидела на своем стуле и недовольно смотрела на Гамаша. – Не играйте со мной в эти игры, мадам Зардо, – любезно произнес он, с любопытством глядя на нее. – Мы что, будем начинать все сначала? Неужели вы никогда не устаете? – Не устаю злиться? А что в этом плохого? – Она в шутливом приветствии подняла стакан с вином. – А почему вы злитесь? – А разве вас не злит убийство? – Но вы злитесь не из-за этого, – сказал он задумчиво, чуть ли не сочувственно. – Или, по меньшей мере, не исключительно из-за этого. – Умный мальчик. Вы наверняка много об этом слышали в школе. Который теперь час? Столь резкая перемена темы ничуть не смутила Гамаша. – Без четверти пять. – Через несколько минут мне нужно уходить. Меня ждут. – Что случилось на матче? – попытался еще раз Гамаш. Лемье задержал дыхание. Он не знал почему, но ему этот момент казался важным. Старая поэтесса смотрела на Гамаша. Ее лицо и поза излучали отвращение. Гамаш же просто смотрел на нее с задумчивым и твердым выражением на открытом лице. Рут Зардо моргнула. Она словно перенеслась из одного мира в другой. Лемье показалось, что глаза она закрывала в гневе, а открыв, совершенно изменилась. По крайней мере, изменилось ее отношение к происходящему. Она глубоко вздохнула и кивнула седой головой. Потом слабо улыбнулась. – Вы пробуждаете во мне все самое худшее, старший инспектор. – Вы хотите сказать, что собираетесь вести себя по-человечески? – Боюсь, что так. – Мои извинения, мадам. Гамаш тут же поднялся с пластмассового стула и поклонился. Она наклонила голову в ответ. Лемье совершенно не понимал, что тут происходит. Он подумал, может, это какая-то странная английская традиция – танец агрессии и покорности. Насколько ему было известно, среди франкоязычных канадцев такое случалось редко. Он чувствовал, что французы гораздо более открыты в том, что касается их чувств. А англичане? Ну, англичане лицемерны. Никогда толком не знаешь, что у них на уме, а уж о чувствах и говорить не приходится. – Я была на трибуне рядом с Габри. Матч уже продолжался некоторое время. Эм, как я сказала, проигрывала. Бедняжка Эм всегда проигрывает. Дела у нее шли так плохо, что она назвала свою команду «Клеймите беспокойство». В какой-то момент Габри ткнул меня в бок. Кто-то принялся кричать, что произошел несчастный случай. Рут описала для них эту сцену, вспоминая случившееся. Она мотала головой туда-сюда, чтобы увидеть, что вызвало такой переполох. Все эти пухлые парки, вязаные шапочки и шарфы закрывали ей обзор, но вот трибуна опустела – люди начали спускаться, потом пошли, потом побежали к перевернутому стулу. Рут протиснулась через толпу, думая, что вот сейчас увидит Кей, лежащую без сознания. Она помогала себе криками: «Расступитесь, идет глава пожарной команды!» Никакого пожара, конечно, не было, и Рут не предполагала увидеть пожар. Но она знала, что большинство людей, хотя и заявляют о своей ненависти к власти, все же хотят, чтобы кто-то брал на себя ответственность, говорил им, что они должны делать. Си-Си лежала на спине мертвая. Рут это сразу же поняла. Но все же должна была попробовать. «Оливье, делай массаж сердца. Питер! Где Питер Морроу?» «Здесь, здесь. – Он протиснулся сквозь толпу – ему пришлось пробежаться по озеру от площадки для кёрлинга. – Что случилось?» «Делай ей искусственное дыхание рот в рот». Нужно отдать Питеру должное: он не колебался ни минуты и опустился на колени рядом с Оливье, готовый начать. Они оба смотрели на Рут. Но ей нужно было отдать еще один приказ. «Габри, найди ее мужа. Клара!» «Да?» «Найди ее дочь». Потом она снова повернулась к Питеру и Оливье, уверенная, что ее приказы будут выполнены, и начала считать. – Вы себе представляли, что с ней случилось? – спросил Гамаш, возвращая ее от воспоминаний к настоящему моменту. – Ничуть. Ему показалось или на ее лице мелькнуло неуверенное выражение? Он помолчал несколько секунд, но ничего не дождался. – И что случилось дальше? – Билли Уильямс сказал, что можно отвести ее на его машине и что нужно положить ее в кузов. Кто-то уже позвонил в больницу, но «скорой», чтобы добраться, нужно минут двадцать, а потом еще столько же, чтобы приехать назад. А так было быстрее. Она поведала об ужасной поездке в Кауансвилл, и все до мельчайшей детали совпало с рассказом Питера Морроу. |