Онлайн книга «Маленький мудрец»
|
– За знакомство! Он выпил, я пригубил. – Тебя как, я забыл, звать? – Валерий. – Валера, а как ты на машине-то ездишь? – В каком смысле? – Как до педалей достаешь? – Да никак. Нет у меня машины. – А чего пришел? – Извините, не понял. – Я думал, ремонт тачки, как обычно. – Вы ремонтируете машины? – А чем же я, по-твоему, занимаюсь? – И эта «Газель» не ваша? – Ясно дело, не моя. Но временно – у меня в ремонте. Мне стало любопытно. – Юрий Архипович, а где вы живете'? – Да вот же в этом подъезде, на четвертом этаже. – А здесь… – А здесь я, будем говорить, работаю и здесь я пью вино с хорошими людьми. Я посмотрел на него с удивлением. – Ну, моя скандалит, если дома, – объяснил он. – И хороших людей не велит принимать. Вот ты пришел, и мы сидим по-людски. А дома – нет. Дома она бы скандалила. А честно сказать, она и ключи у меня отобрала. Утром мы вместе выходим: она на работу, я – сюда. Придет с работы – откроет. Да мне, будем говорить, и нормально. Туалета только нет. Не строят, блин, общественные туалеты! Но я к дворничихе хожу. Она пускает. Я ей коляску наладил мусор возить – она теперь пускает. – А как же я звонил вам по домашнему телефону? удивился я. Хмельные глаза на одутловатом лице хитро прищурились: – А на что радиотелефон? – он вынул из кармана комбинезона массивную телефонную трубку. – Милиции без связи невозможно. Нужно было родиться и вырасти в маленькой добропорядочной Эстонии, чтобы оценить всю дикость этой формы существования, которую мой собеседник воспринимал как норму. Однако настала пора брать быка за рога. – Кстати, насчет милиции. Я хотел поговорить с вами об одном случае из вашей практики. Бывший лейтенант в этот момент прикуривал. Затянувшись, он посмотрел на меня строго. Если не сказать грозно. – Государственных и военных тайн не выдаю никому: ни лилипутам, ни Гулливерам! От избытка деликатности он не страдал. Я заверил его, что государственные и военные тайны меня не интересуют. – Да? – спросил он недоверчиво и уставился на меня – глаза в глаза. – Да. Он взял в руки бутылку, взболтнул остатки портвейна и задумчиво проговорил: – Для разговора, будем говорить, маловато. Я подумал, что вторая бутылка портвейна может его нокаутировать и толю, – от нашей встречи не будет вообще. – Давайте так: я сначала расскажу, в чем дело, а потом сбегаю. Он легко согласился и вылил остатки в свой стакан. Я – в который раз! – поведал об убийстве на маяке. – Ладно, – проговорил Юрий Архипович. – Беги за вином. Я подумаю. – И неожиданно полез в карман комбинезона. – Давай денег добавлю. Я сказал: «Не надо» и выпрыгнул из кузова. Продавец, к которому я пришел за второй бутылкой «Порто», спросил: «Уже?» и посмотрел на меня с уважением. Вопреки моему ожиданию, Юрий Архипович не кинулся открывать принесенную мной бутылку. Он сидел на колченогой табуретке и мрачно курил. – Помню, – сказал он. – Помню эту историю. И друга твоего помню. Мы его тогда, будем говорить, замели вместе со скинами. Скины, они – звери. Громили рынок. «Россия для русских» – и громили. Громили всех: и русских, и нерусских палками, арматурой, бейсбольными битами – у кого чего. И знаешь, я, конечно, не психолог, я всего лишь бывший мент и пьяница, но будем говорить так: у них не ярость была заметна, а восторг. А это, Валера, еще страшней видеть. – Он закурил следующую сигарету и сказал, махнув рукой: – Мы их повязали тогда. Но ты же знаешь… – А кого тогда убили? – Тот мужик вообще случайно попал под раздачу. Покупал что-то на рынке, но внешность кавказская. Армянин. – Армянин? – Армянин. – Расскажите об этом, Юрий Архипович… Хотите, я вам налью? – Погоди, погоди, потом выпьем, Валера. Короче, когда пошло следствие, начались чудеса в решете. Меня вызвал начальник и понес какую-то, будем говорить, херню, извини за выражение, Валера. Чтобы я, значит, изменил показания в пользу «необходимой обороны». Я отказался. Карьеру я не делал. Лейтенант в моем возрасте… Послал я его, короче… К тому же я – автомеханик. Как ты заметил – пьющий. Слегка, вернее сказать, выпивающий. – Ну и что дальше? – спросил я. – Уволили к чертовой матери. Надавили, и я написал заявление по состоянию здоровья. Ладно, давай выпьем, раз такое дело. Он откупорил бутылку, мы выпили – каждый соответственно своим габаритам. – Хороший этот «Порто», – сказал Юрий Архипович, орудуя пластмассовой вилкой в жестяной банке с консервированным лососем. – Хороший. – Он пожевал, потом закурил и вдруг сказал. – А я ведь на суд ходил – просто так, для интереса. Их всех отпустили! – А сколько их было? – спросил я. – Четверо. Одного оправдали. Троим – два года условно. Причем, что интересно, я ни в каких документах – показаниях, протоколах – вообще не фигурировал. Скажи, Валера, это – правосудие? Я молчал. Что я мог сказать? Ничего. Только спросил: – И какова была реакция на этот приговор? Возмущение? – Будем говорить так: ликование. Зал был набит бритоголовыми. А родственников потерпевших было не видно и не слышно. Только адвокат… Она сказала судье: «Вы творите беспредел». Красивая баба, между прочим. Армянка. – Что?! – воскликнул я, почувствовав сильный толчок в груди. – Армянка? А имя? Как ее звали? – Да ты что, Валера! Откуда ж мне знать! Я вообще тогда был в таком шоке, что пил весь вечер с хорошими людьми в гараже, в чьем-то боксе, уже не помню, в чьем. Армянка. Красавица. Ева?! Ева – адвокат, и она же… Не помещалось в голове, не укладывалось. – Мне нужно найти эту… этого адвоката, Юрий Архипович! А Юрий Архипович был уже хорош. По его блаженной улыбке было понятно, что он уплывает в какой-то иной, лучший мир, в мир, где нет буйствующих отморозков и, в случае чего, торжествует правосудие. Я подошел к нему и стал дергать его за рукав: – Юрий Архипович, Юрий Архипович! Он уставился на меня: – Ты кто? – Я – Валерий. – Ну и что? – Юрий Архипович, женщина-адвокат семьи убитого армянина! Он долго еще смотрел на меня, потом вдруг внятно сказал: |