Онлайн книга «Выйти замуж за лорда»
|
Каус, остров Уайт Ноябрь 1874 года – Ты уверена, Констанс, что хочешь снова пройти через все это? – еще раз переспросила Гарриет Уайтстоун, наливая себе чашку чаю. Они сидели в гостиной. – Мне кажется, это слишком тяжелое испытание. Констанс улыбнулась подруге. – Не думаю, Гарриет. – Ей все еще было непривычным называть по имени свою бывшую хозяйку. – Я просто возвращаюсь домой, вот и все. – Ты не возвращаешься домой. Ты едешь в Нью-Йорк, такое же незнакомое тебе место, как, например, Индия. – Если бы я получила место гувернантки в Индии, я поехала бы и туда. Право, Гарриет, все складывается как нельзя лучше. – Теперь я сомневаюсь, правильно ли я сделала, дав тебе такие блестящие рекомендации. Констанс рассмеялась: – Конечно, правильно. Я не знаю, как отблагодарить тебя за это. Полковник и его жена, судя по их письмам, мне уже кажутся замечательными людьми, даже если они янки. – Хорошо по крайней мере, что они богатые янки. – Гарриет встала и, подойдя к Констанс, коснулась ее плеча. – Почему ты даже не пытаешься связаться с мистером Смитом? Это так непохоже на тебя, Констанс. Ты всегда была смелой, когда хотела добиться чего-либо. – Боюсь, слишком смелой, – пробормотала про себя Констанс. – Что ты сказала? – Ничего, Гарриет. Нет, я не могу написать мистеру Смиту. Все кончено. Для меня это кончилось плохо, надеюсь, что для него это будет хорошим концом. – Вчера о нем упоминали в газетах. – Неужели? – Констанс старалась казаться спокойной. – Что же там пишут? – Немного. Кажется, ему предложили возглавить правительственный комитет по проблемам городских малоимущих. – Вот как! Замечательно. Это занятие будет ему по душе. Я уверена. Ей было мучительно вспоминать о Джозефе. Даже его имя, когда его произносили в ее присутствии, причиняло боль. Но главное в том, что ему ничто теперь не грозит. Премьер-министр был прав: слухи об измене оказались клеветой. Она попала в глупейшее положение, прося за человека, которому ничего не грозило. Просто он скрывался от назойливых приставаний какой-то назойливой гувернантки. В итоге последние месяцы были настоящей катастрофой в ее жизни. – О, здесь есть еще кое-что любопытное. Во сне умер лорд Мерримид. Ты знала этого джентльмена? – Да, знала. Констанс вспомнила Абигайль и подумала, что теперь она снова примется преследовать Джозефа. Что ж, это вполне возможно. Наконец они смогут найти свое счастье. – Констанс, что случилось? Тебе плохо? – Нет, все хорошо, Гарриет. У тебя остались еще булочки? В уютном с ореховыми панелями кабинете клуба два джентльмена потягивали бренди из хрустальных бокалов. – Итак, дело сделано, – сказал Джозеф, потирая висок. В последнее время он страдал от мучительной, не отпускавшей его головной боли, которую ничем нельзя было унять. – Да, дело сделано, мой друг, – согласился Филип и улыбнулся. Он поставил бокал на стол. – А что думает по этому поводу Кавендиш? – Как ты сам понимаешь, это его озадачило. Но с ним и Виолой такое уже бывало, ты знаешь. Он, пожалуй, даже привык к этому, но на сей раз он был уязвлен. Слава Богу, мама не дала в газету объявления об их очередной помолвке, и ему не придется краснеть от унижения. – Действительно, слава Богу, – согласился Джозеф. – А твоя мать перестала посылать в газеты сообщения о смерти отца? Я что-то давно не видел упоминаний о старом герцоге. Всегда – приятно видеть в печати имя того, с кем лично знаком. Филип весело рассмеялся: – Нет. Кажется, она на время забыла об этом, но я уверен, что после свадьбы она вернется к этому с удвоенной энергией. Маме всегда нужно чем-то занять время. Но возможно, теперь она займется поисками невесты для Диши, когда его постоянная невеста досталась другому. Джозеф улыбнулся. – Смит, ты не против, если я тебе кое-что скажу? – Конечно, не против. Говори. – У тебя плохой вид. – Я слишком много работал, – ответил Джозеф. – Когда наконец будет создан этот комитет, думаю, у меня будет больше свободного времени. Вот и все. – Черта с два. Ты думаешь о Констанс, не так ли? Джозеф отрицательно покачал головой и закрыл глаза. От движений голова разболелась еще сильнее, в висках стучало. – Тебе известно, что я знаю, где она. Она намерена выплатить нам все деньги, потраченные на ее наряды и путешествие в Гастингс-Хаус, как только устроится на работу, – тихо произнес Филип. – Почему бы тебе не написать ей? – Нет. – Ты думаешь, я сердит на тебя за всю эту путаницу? Я не сержусь. Ни капли не сержусь. Если бы не Констанс, я бы так и не узнал, что Виола Рэтботтом любит меня. Вот почему она устраивала мне гадости. Ну, ты знаешь какие. – Бутылка с чернилами над дверью? Спуск по лестнице на серебряных блюдах? Поединки с сифонами с содовой? Кстати, я видел вчера в парке Виолу и Абигайль Мерримид. Обе, кажется, поранили ноги, потому что прихрамывали. Надеюсь, ничего серьезного? – Поранили ноги? О! – Филип рассмеялся. – Они хромают, ты сказал? – Да, Филип. Они обе еле ковыляли, насколько я помню. – Это новая мода. Называется «хромота Александры», в честь принцессы Уэльской. Теперь все дамы прихрамывают. Это просто особый шик. – Ты сошел с ума! Мы что, должны все изображать хвори, которыми страдает королевское семейство? А что будет следующим – коклюшный кашель или в моду войдет перхоть? – Неплохая идея, Смит. Но вернемся к Констанс, почему… – Пожалуйста, прекрати, у меня раскалывается голова, Гастингс. – Я не был влюблен в нее. Думаю, я никогда не любил ее, хотя буду всегда ей благодарен за все, что она сделала. Странно, до встречи с Констанс я был уверен, что у меня есть ответы на все вопросы. Только Констанс задала мне вопрос, который я сам никогда бы себе не задал. – Хватит, Филип. Я ухожу. Джозеф встал, поднялся и Филип. – Знаешь, Джозеф, мне чертовски повезло, что у меня есть такой друг. Джозеф слабо улыбнулся: – И мне тоже. – Сделай мне одолжение. – Я уже одной ногой за дверью. – Джозеф опустил руку, протянутую для прощания. – Что на этот раз? Поймать бешеного льва? Попробовать на вкус новый вид мышьяка? Говори, зачем я тебе понадобился? |