Онлайн книга «Падший ангел»
– Он сможет попить из фляги? – спросил Натан. Элис медленно закрыла глаза. – Нет. Только сосать, – еле слышно прошептала она. – Сосать? Элис не могла пошевелиться, ей было трудно говорить, поэтому она лишь опускала и поднимала веки, пытаясь таким образом отвечать на вопросы Натана. Натан в недоумении огляделся по сторонам. – Что сосать? – Тряпку… – еле слышно произнесла Элис и попыталась достать из-за пазухи высохшую пеленку. – Это сможет сосать… Натан несколько минут не мог понять, что она от него хочет. Когда до него наконец дошло, что надо делать, он осторожно опустил Элис на траву, взял пеленку и смочил ее водой из фляги. Колин схватил влажную тряпочку, засунул уголок себе в рот и блаженно зачмокал губами. Натан удивился, что малыш тут же перестал плакать. Он высасывал из пеленки воду и смотрел на своего отца голубыми, как небо, глазами. Натан посадил сына на траву и повернулся к Элис. Лицо его озарилось улыбкой, когда он увидел, что глаза у Элис открыты, а взгляд вполне осмысленный. – Хочешь еще воды? – спросил Натан. Женщина еле заметно кивнула, с трудом отвечая на его улыбку. Он снова приподнял Элис за плечи, но на этот раз нащупал пальцами дыру на рукаве. И тут же услышал стон Элис. Склонившись над ней, он осмотрел ее плечо. – Боже мой, Элис, да у тебя тут такая ужасная рана! – в испуге воскликнул Натан. – Я знаю, – еле выговорила она. – Очень болит. – Неудивительно. Ты можешь мне сказать, что произошло? – Я плохо помню, – прошептала она. – Кажется, Чили сбросила меня, а потом лягнула. – Мерзкая скотина! – выругался Натан. – Я пристрелю ее сейчас же! – Нет! – всполошилась Элис, хватая его за руку, словно он уже вынимал револьвер. – Это лошадь Линн. – Я знаю, – пробурчал рейнджер. – Не волнуйся, ничего я ей не сделаю. А теперь полежи спокойно и дай мне осмотреть твою ногу. Натан приподнял подол платья Элис и поморщился, увидев, как распухла ее лодыжка. – А тебе не кажется, что нога сломана? – озабоченно спросил он. – Не знаю. – Элис опять закрыла глаза. – Может быть. – Элис, Элис! – заволновался Натан. – Не теряй сознания, держись, милая! Открой глаза. Нам надо вытащить тебя отсюда. Она медленно подняла веки. – Ну вот и умница. А теперь скажи мне, ты можешь согнуть колено? Элис осторожно согнула ногу в колене. – Да. – А лодыжка? Ты можешь подвигать ступней? На этот раз попытка пошевелить больной ногой закончилась жалобным стоном. – Нет, – прохрипела Элис. – Очень больно. – Понятно, – кивнул Натан. – Не тревожь больше ногу. Или у тебя перелом, или ты очень сильно ушиблась. В любом случае ходить тебе нельзя. У тебя еще что-нибудь болит, кроме плеча и лодыжки? – Голова, – прошептала женщина. – Ты ударилась головой, когда упала? – Наверное. – Ясно, – мрачно кивнул Натан. – Ты можешь сесть? – Нет, – выдохнула Элис. – Элис, надо попытаться, – настойчиво проговорил рейнджер. – Я должен вытащить вас с Колином отсюда. – Меня стошнит. – В каком смысле? Элис глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы ответить на его вопрос. Язык ей уже не повиновался. – Если сяду – меня стошнит, – наконец сумела проговорить она. Натан нахмурился. Он понял, что дело плохо. Сотрясение мозга. Натану уже приходилось сталкиваться с этим. Люди, получившие сильный удар по затылку, сначала падали как подкошенные, а когда приходили в себя, то их рвало. Насколько он знал, врачи тут ничего не могли поделать. Люди либо поправлялись сами, либо нет. Элис, по крайней мере, не проваливалась в беспамятство и не бредила. А Натан несколько раз видел, как после сотрясения люди умирали, не приходя в сознание. – Ну ладно, тогда полежи здесь еще немножко. Я посажу Колина в мешок и приведу лошадей. А потом приду за тобой. – Я не смогу ехать верхом, – простонала Элис. – Я знаю, – ласково проговорил Натан. – Не беспокойся, я что-нибудь придумаю. Элис кивнула и опять заставила себя открыть глаза. Она смотрела на его красивое, полное сострадания лицо. – Натан? – прошептала женщина. – Да? – Спасибо. Последнее, что она увидела, прежде чем ее глаза закрылись, была его улыбка. Ни один человек в мире не улыбался так, как Натан Уэллесли. * * * Элис открыла глаза и огляделась. Господи, где она? И что это за нескончаемый стук, который так бесцеремонно разбудил ее? Она приподнялась на локте и внимательно осмотрела роскошную комнату странной формы. Она была длинной, узкой и похожей… на железнодорожный вагон! Но не могла же Элис оказаться в поезде! Так куда же она попала? Элис откинулась на подушку и сильно сжала пальцами виски. Этот стук… этот постоянный стук! Если бы он хоть на минутку прекратился, тогда, может быть, у нее перестала бы наконец болеть голова. – Доброе утро, красавица! Ну что, тебе лучше? Элис подняла глаза и увидела, что к ее кровати подходит Натан. – Где я? – прохрипела женщина. И сама не узнала своего голоса. Можно было подумать, что она сорвала его, – таким низким и сиплым он стал. Натан присел на край кровати, взял Элис за руку и широко улыбнулся. – Похоже, тебе и впрямь лучше, – радостно сказал он. – Ты впервые со мной заговорила. Элис нахмурилась. Почему он не отвечает на ее вопрос? – Где я? – повторила она. – Ты в частном вагоне моего брата Джеффри, на полпути между Далласом и Биксби, – объяснил Натан. – Мы едем домой. Элис удивленно заморгала. Так, значит, она все-таки в поезде! – В частном вагоне твоего брата? – переспросила она, еще раз окидывая взглядом элегантную обстановку. – Но как я попала… Где Колин? – забеспокоилась она. – Ну наконец-то, – рассмеялся Натан. – А я все ждал, когда же ты про него спросишь. Отдыхай, моя милая, твой сын спит вон там. – И он показал на колыбельку, стоявшую рядом с кроватью. – Я что-то совсем запуталась, – со стоном сказала Элис. – Я не могу вспомнить… – Дорогая, – очень серьезно, без улыбки промолвил Натан, – тебе было очень, очень плохо. Элис кивнула. Это она как раз понимала. Смутные силуэты незнакомых людей, которые суетились вокруг нее, их негромкие озабоченные голоса промелькнули у нее в памяти. И боль. Элис помнила, что ее терзала ужасная боль. Голова, плечо, лодыжка – казалось, все тело пронзали тысячи раскаленных игл. Так плохо ей было только в первые дни после рождения Колина. Она была тогда совсем одна, исстрадавшаяся, измученная, слабая – и чувствовала себя отвратительно. Правда, в этот раз на одиночество она пожаловаться не могла. Наоборот, вокруг нее было даже слишком много народу – ее переворачивали, осматривали, ощупывали, о чем-то спрашивали, заставляли пить, когда ей не хотелось, есть, когда ее мутило, не давали спать, когда у нее слипались глаза. |