Онлайн книга «Кошка на раскаленной крыше»
|
МАРГАРЕТ (пробуждаясь от своих размышлений в углу): Брик так расстроился, что ушел на балкон. БОЛЬШАЯ МА: Брик! МАРГАРЕТ: Мама, разрешите, я вам скажу! БОЛЬШАЯ МА: Не надо, не надо, оставь меня в покое, ты не нашей крови! ГУПЕР: Мама, послушай меня! МЕЙ: Гупер ваш сын, мама, он первенец! БОЛЬШАЯ МА: Гупер никогда не любил отца. МЕЙ (делает вид, что ужасно оскорблена): Но это же неправда! Пауза. Священник кашляет и встает. СВЯЩЕННИК ТУКЕР (обращаясь к Мэй): Кажется, мне лучше удалиться. МЕЙ (любезно и печально): Да, преподобный Тукер, идите. СВЯЩЕННИК ТУКЕР (смущенно): Спокойной ночи, спокойной ночи всем вам… Господь вас благослови… (Выскакивает за дверь.) ДОКТОР БАУ: Он хороший человек, только такта не хватает. Только и слышишь от него, как кто-то завещал церкви витражи, ну, помянул один раз, и ладно, так нет же, ему надо дюжину случаев припомнить. Да еще прибавит, как плохо умереть без завещания, сколько бывает судебных проволочек. Мэй покашливает и указывает на Большую Маму. ДОКТОР БАУ: Так вот, Большая Ма… (Вздыхает.) БОЛЬШАЯ МА: Это ошибка. Какой-то дурной сон. ДОКТОР БАУ: Конечно, мы будем поддерживать его всеми доступными средствами. БОЛЬШАЯ МА: Нет, нет, это дурной сон, просто сон, кошмарный сон. ГУПЕР: Мне кажется, что отца мучают боли, только он не хочет признаться себе. БОЛЬШАЯ МА: Сон, только сон. ГУПЕР: Папу пора колоть морфием. БОЛЬШАЯ МА: Никому не позволю колоть папу. ДОКТОР БАУ: Дело в том, что когда начинаются боли, без помощи уколов вынести их довольно трудно. БОЛЬШАЯ МА: А я говорю, что не позволю колоть его. МЕЙ: Но ведь вы не хотите, чтобы он страдал… Гупер, стоя рядом с ней, изо всех сил толкает ее. ДОКТОР БАУ (кладет сверток на стол): Я это оставлю у вас, так что если вдруг неожиданный приступ, вы сами сможете справиться. МЕЙ: Я умею делать уколы. ГУПЕР: Мэй окончила курсы медсестер. МАРГАРЕТ: Как-то не верится, что Большой Па позволит Мэй колоть себя. МЕЙ: Он, конечно, тебя позовет для этого? Доктор Бау встает. ГУПЕР: Доктор Бау уходит. ДОКТОР БАУ: Да, мне пора идти. Большая Мама всхлипывает. ГУПЕР (у двери с доктором Бау): Будьте уверены, доктор, мы не забудем, что вы для нас сделали. Мы вам очень признательны за все… Доктор Бау вышел, даже не взглянув на него. ГУПЕР: Конечно, доктор всякого навидался, но мог бы, право, быть чуть-чуть почеловечнее. (Большая Мама всхлипывает.) Не раскисай, мамочка. БОЛЬШАЯ МА: Неправда, я знаю, это не правда! ГУПЕР: Мама, точность анализа гарантирована! БОЛЬШАЯ МА: А ты словно предвкушаешь его смерть! МЕЙ: Мама, как вы можете! МАРГАРЕТ (мягко): Я понимаю, что она хочет сказать. МЕЙ (злобно): Ах ты понимаешь? МАРГАРЕТ (спокойно и очень грустно): Да, кажется, понимаю. МЕЙ: Прямо-таки бездна понимания для нового человека в семье. МАРГАРЕТ: Вот понимания как раз и не хватает. МЕЙ: Да уж, в твоей-то семье, Мэгги, оно требовалось в избытке! С отцом-алкоголиком, а теперь еще и с Бриком! МАРГАРЕТ: Брик совсем не алкоголик. Просто он очень преданный сын. Вся эта история на нем тяжело отразилась. БОЛЬШАЯ МА: Брик настоящий сын Большого Па, но пьет он чересчур много. Мы с папой очень обеспокоены. Знаешь, Маргарет, нам надо всем вместе, тебе и нам, что-то предпринять, чтобы как-то Брику помочь. Большой Па будет очень страдать, если Брик не возьмет себя в руки и не займется хозяйством. МЕЙ: Каким хозяйством, мама? БОЛЬШАЯ МА: Плантацией. Гупер и Мэй обмениваются быстрыми и злобными взглядами. МЕЙ: Большой Па никогда, никогда не позволит себе такую глупость, чтобы… ГУПЕР: …отдать хозяйство в безответственные руки! БОЛЬШАЯ МА: Большой Па ничего ни в чьи руки передавать не собирается. Он о смерти и не думает. Вбейте себе это в башку, все вы! МЕЙ: Мамочка, мамочка, мы тоже надеемся на лучшее, как и вы. Мы тоже верим в силу молитв, но ведь есть какие-то вещи, которые в любом случае требуют обсуждения… ГУПЕР: Нужно все предусмотреть, и сейчас самое подходящее время… Мэй, будь добра, принеси мой портфель из комнаты! МЕЙ: Сейчас, милый. (Она поднимается и выходит.) ГУПЕР: Так вот, мамуля. Все, что ты сейчас говорила, никакого отношения к действительности не имеет, и ты прекрасно это знаешь. Я всегда любил Большого Папу, любил по-своему, без рекламы. И он меня тоже любил и тоже своих чувств не афишировал. Мэй возвращается с портфелем. МЕЙ: Вот портфель, дорогой. ГУПЕР: Спасибо. Разумеется, мои отношения с Большим Па строились на иной основе, чем у Брика. МЕЙ: Ты его старше на восемь лет и все бремя ответственности нес на своих плечах. Что до Брика, то он вряд ли себя обременял чем-нибудь, кроме мяча или стаканом с виски. ГУПЕР: Ты мне дашь когда-нибудь закончить, Мэй? МЕЙ: Да, милый. ГУПЕР: Так вот, управлять плантацией в двадцать восемь тысяч акров – дело очень ответственное. МЕЙ: Да еще без всякой помощи. Маргарет вышла на галерею. Слышно, как она негромко окликает Брика. БОЛЬШАЯ МА: О чем ты говоришь? Когда ты здесь чем управлял? Тебя послушать, так Большой Па уже в могиле, и ты тут самый главный! Ну, помог ты ему пару раз по каким-то мелочам, но и контору свою в Мемфисе не бросил! МЕЙ: Ах, мамочка! Как же вы несправедливы. Да ведь Гупер здесь дневал и ночевал пять последних лет, как Большой Па начал хворать. Сам-то Гупер ничего не скажет, он ведь не повинность нес, он дело делал. А Брик что? Брик все грелся в лучах своей прошлой славы игрока! МАРГАРЕТ (возвращается одна): О чем это вы тут говорите? О Брике? Игрок? Он уже не игрок, вы прекрасно знаете. Он спортивный комментатор и, кстати, один из лучших в стране! |