Книга Казнить нельзя помиловать, страница 41 – Галия Мавлютова

В этой бесподобной позе, с распростертыми руками, он больше походил на мальчишку-вратаря из соседнего двора. Я вырос в то время, когда в петроградских дворах еще играли в футбол.

Меня можно подвесить за ноги, за руки или еще за что-нибудь, но я так и не скажу никому, что такое — третья лига. Потому что я не знаю, что это такое.

Наверное, я никогда и не узнаю этой тайны. Есть на свете много вещей, незнание которых не приводит к печальному исходу.

Решив про себя, что третья лига — это что-то вроде переходной ступени во вторую, более высшую, я потянул разбушевавшегося Рому за рукав.

— Рома, пошли, пивка дернем.

Я поправил полу пальто и осторожно смахнул с него несколько невидимых соринок.

Какой-то нервный болельщик наверху лузгал семечки, и шелуха попала на мой пальтуган, уже обошедшийся мне в миллион нервных клеток.

— Пивка для рывка! — обрадовался Рома. — Пошли! У меня в машине есть «Хольстен»! Или в бар пойдем?

Я судорожно перевел дыхание, ну уж нет, в бар мы точно не пойдем! В моем кармане одна вошь на аркане.

Я недавно прочитал какую-то книжку и ничего не запомнил, ни слова, ни названия, кроме этой мудрой пословицы. Наверное, потому, что у меня у самого никогда не водятся деньги.

— «Хольстен» — нормально! Клево! В баре, наверное, сплошная муть, — пробормотал я, надеясь, что моя ложь не видна окружающим. Особенно если учесть, что моя ложь — во спасение оперативной комбинации.

— И я говорю, зачем травить себя отравой, когда есть хороший напиток, — совершенно не к месту брякнул Рома и густо покраснел.

Меня не то что затошнило, меня чуть не вырвало. Я сразу вспомнил, как лежал в кровати, укутанный маминым пуховым платком, изгоняя из себя остатки дивного коктейля с клофелином.

И еще я подумал, что Рома специально подстроил этот футбольный матч, уговорил команды «Зенита» и «Рубина», чтобы именно в этот день они вышли на поле. При этой акции Рома преследовал одну цель — отравить меня подлейшим коктейлем из пива и какого-нибудь лекарства от запора. Он большой мастер, этот Рома Галеев, на всякие лекарства от страха. Потом я одумался. Бессмысленно тратить столько усилий на уговоры двух команд, тем более что за «Рубином» Роме пришлось бы ехать в Казань и еще немного подальше, аж в Нигерию.

В казанской команде было больше негров, чем татар, судя по специфической окраске физиономий игроков.

В любом случае пить пиво в одной компании с Ромой мне расхотелось. Я тащился за ним, пробираясь сквозь толпу разгоряченных болельщиков, и проклинал тот день, когда в университете прикрыли военную кафедру.

Рома разложил бутерброды с салом, корейкой и копченым мясом на спортивной газете, достал бутылки с пивом и сказал, указывая хозяйским жестом на все это богатство:

— Приступим?

— Приступим!

И мы приступили. Краем глаза я наблюдал за передвижениями Василия Петровича, он кругами огибал близлежащую территорию, причем с каждой его «ходкой» круги сужались в объеме.

Наверное, Василий Петрович бессознательно сокращал радиус движения, за версту учуяв запах соленого сала, уютными кусочками разместившегося на черном ноздреватом хлебе.

Умеет устроиться в этой жизни Роман Григорьевич! — позавидовал я однокурснику белой завистью.

Знаете, есть такие люди, с их появлением в вашей жизни, как в сказке, материализуются скатерть-самобранка, горячая вода, тепло и свет. Тают ледники, растворяются туманы, стихают тайфуны…

С моим же появлением в обществе на свете начинаются твориться самые настоящие чудеса, а в итоге навсегда исчезают свет, еда и тепло. Наступает вечная мерзлота!

Вот такие разные люди бывают на белом свете!

— У меня знакомый есть, Василием Петровичем зовут. Он очень сало любит.

— А я не люблю. Зато после матча с пивком лучшей закуси не найти! — хвастался Рома, бросая в рот крохотный бутербродик с бужениной.

— Василий Петрович недалеко от нас. Можно, я его приглашу в компанию? — зачем-то сказал я. — Он, наверное, тоже болельщик «Зенита».

Никто не знает, почему мы произносим те или иные слова, один бог это знает. Он вкладывает в нас разные фразы и фразочки, кардинально меняющие окружающую жизнь. Иногда мне кажется, что слова, произнесенные просто так, без смысла, вкладывает в человека сам дьявол.

Иначе скажите, пожалуйста, зачем мне было приглашать Василия Петровича в нашу компанию? Конечно, я пожалел Василия Петровича, он замерз на ветру и, наверное, проголодался. А ведь главной его задачей являлась моя безопасность. Пусть он охраняет меня наяву, а не кружит поблизости, подумал я, глядя на Рому умоляющими глазами.

— Зови, — махнул рукой Рома.

Он размяк от выпитого пива, возбуждение от игры прошло, предоставив место благодушному настроению.

— Василий Петрович, идите к нам. — Я замахал обеими руками.

Сударенков обомлел. Он постоял, подумал немного, потом обреченно махнул рукой и направился к нам, долго втискивался в машину, устраиваясь поудобнее. Молча забрал бутылку с пивом и также молча съел все бутерброды с салом.

Рома настолько ошалел от счастья — как же, «Зенит» попал, наконец-то, в третью лигу! — что окончательно потерял интерес к обсуждению деталей игры.

Вообще Рома выглядел каким-то другим, не таким крутым, как в университете. Он хлопал глазами, слегка пьяными от выпитого пива и игры, радостно потирал руки, хлопал жующего Василия Петровича по плечу. Я смотрел на Рому и никак не мог понять, чему это он радуется.

Неужели он нас обоих отравил своим пивом? Два трупа в отделе — это уже явный перебор!

— Дэн, завтра приступим? — Он подмигнул мне сначала одним глазом. Потом вторым. Немного подумал и мигнул обоими глазами.

Вот так вел себя Рома Галеев, потенциальный преступник, активно разрабатываемый отделом уголовного розыска.

А главным разработчиком являлся я, собственной персоной, Денис Александрович Белов.

— Приступим! — Я согласился, конечно, и не понял сразу, к чему мы приступим. К страхованию имущества или к потреблению пива в неограниченных количествах.

— Когда подъедешь? Утром? Днем? Вечером?

— Днем, — неопределенно ответил я.

— Вот и хорошо, — удовлетворился Рома и пристал к Василию Петровичу: — Еще сала?

— М-н-нет, — замычал Василий Петрович, чуть не подавившийся от неожиданности.

— Ешьте, сегодня хороший денек, солнце, ветер, зенитовцы победили, я встретил Дэна, договорился о сделке. Отлично! — Он весело подпрыгнул на сиденье машины.

Он не сможет дожить до завтра. Ему хочется начать новый день уже сегодня, подумал я, глядя на Рому. Наверное, он добьется в своей жизни многого. Столько энергии, страсти, эмоций. Вот бы мне так!