Книга Скандинавский детектив, страница 155 – Стиг Трентер, Ханс-Кристер Ронблом, Боб Алман, и др.

— Ну и что с того?

— Если Турин говорит правду, — продолжал Харалд, — секретарь факультета действительно провожал вчера вечером фру Хофштедтер. Во всяком случае, от здания филфака после двадцати одного десяти. Марту Хофштедтер убили в «Каролине» между двадцатью одним тридцатью и двадцатью одним сорока. В результате вскрытия нам удалось установить момент смерти с большой точностью, и, вероятно, именно эти десять минут были роковыми. Два человека независимо друг от друга утверждают, что вас не было дома примерно между двадцатью одним тридцатью и двадцатью одним сорока пятью. Вы по-прежнему утверждаете, что в указанное время были дома?

Хилдинг вдруг резко переменил тон. Он очень твердо посмотрел Харалду в глаза, улыбнулся и сказал:

— По-моему, прокурор забыл, что здесь не полицейский участок. И у нас не допрос, а вечер, посвященный памяти Марты. И прокурору пора отведать грога. Равно как и прочим гостям…

Обстановка немного разрядилась, гости столпились вокруг стола, где был приготовлен грог. Я решил не торопиться, Эрик Бергрен тоже остался на месте.

— Почему ты ничего не пьешь? — спросил я.

— Мне нельзя, — ответил Эрик, — я на машине. Кроме того, я сегодня не в форме. Что-то неважно себя чувствую.

— Желудок?

Он кивнул. Действительно он был какой-то вялый.

— Мне все здесь не по душе, — раздраженно буркнул Эрик. — Даже поговорить не о чем.

— Выпей все же немного, — посоветовал я. — Иногда помогает.

— Вряд ли… Мне просто не надо было приходить.

— Не один ты так думаешь, — заметил я.

Бринкман и Рамселиус со стаканами вернулись к нашему столу. Тогда я тоже направился за выпивкой. Себе я налил виски с содовой. В углу стояли Петерсен и Харалд. Я подошел поближе.

— С какой просьбой вы обращались к фру Хофштедтер? — спросил Харалд. Он ни на секунду не забывал о работе.

— С какой просьбой? — повторил Йоста. — Я что-то не понимаю…

— В записной книжке фру Хофштедтер множество всяких пометок. Большая их часть не имеет для нас никакого значения. Это всякие там мелочи: купить молока и тому подобное. Но есть и такая запись: «Не забыть о просьбе Иосты!»

— О какой просьбе? — подумал вслух Йоста. — Что это могло быть?

Он замолчал и задумчиво потягивал грог.

— Возможно, речь идет об Италии — это единственное, что мне приходит в голову, — сказал он после долгого раздумья. — Я попросил Марту дать мне адреса нескольких отелей, хороших и недорогих. Конечно, она не могла их все держать в памяти. Но это было давным-давно. У этой записи есть какая-то дата?

Харалд покачал головой.

— Даты нет, но она была сделана всего несколько дней назад, — сказал он.

Йоста вдруг перешел в контратаку.

— А вы допросили собственного братца? Ведь он тоже оказался возле «Каролины» в самые критические минуты.

— Меня уже допрашивали, — сказал я. — С протоколом и прочими формальностями. Но меня допрашивал Вальграв. Я хотя бы сразу рассказал без утайки все, что знаю.

— Ну, это еще неизвестно, — пробурчал Йоста.

— Расследование ведется совершенно объективно, без всякой предвзятости, — сухо сказал Харалд.

Неподалеку от нас началась перепалка между Эриком Бергреном и Урбаном Турином. Эрик сидел на диване, а Турин стоял перед ним с сигарой в одной руке и со стаканом грога в другой.

— Вы не говорили, что именно вы нашли труп Марты, — заметил Эрик.

— А вы не сказали, что именно с вами у нее было назначено свидание в четверг вечером, — в тон ему ответил Турин, прихлебывая из стакана.

— Я полагал, что вам нет до этого никакого дела, — фыркнул Эрик.

— Мне тоже казалось, что вас не может интересовать, кто ее нашел, — возразил Турин.

Мы с Харалдом подошли к ним и сели рядом с Эриком. Эрик взял стакан с минеральной водой, который стоял перед ним на столе.

— Можно задать один вопрос? — спросил Харалд.

— Пожалуйста, — немного натянуто ответил Эрик.

— Лундберг читал ту книгу Шауна, о которой вы говорили?

— Да-а, — несколько неуверенно протянул Эрик. — Я не знаю, прочитал ли он всего Шауна. Но, во всяком случае, он прочитал главу о праве давности, которую мы с ним обсуждали. Как раз сейчас я об этом пишу. И Манфред знал, что меня в данном случае может заинтересовать.

— Самое удивительное то, — сказал Харалд, — что у Лундберга этой книги никогда не было. Очевидно, он все-таки заказал ее, но из магазина книгу прислали только в четверг. И ее получила фру Лундберг.

Эрик отхлебнул воды.

— Он мог прочитать какой-нибудь другой экземпляр, — сказал он. — Возможно, эта книга есть в библиотеке юрфака.

— Вы знаете, что такая книга там есть? — спросил Харалд.

— Нет, не знаю, — сознался Эрик. — Но у меня есть свой экземпляр.

Эрик был очень бледен и казался совсем больным.

— Извините, — сказал он, — я пойду в туалет.

Я наклонился к Харалду.

— Эта книга есть в нашей библиотеке? — спросил я, понизив голос.

— Тише, — цыкнул Харалд и продолжал почти шепотом: — Там есть один экземпляр — у библиотекаря, он нужен ему для каталогизации. А экземпляр, принадлежащий «Каролине», с самого начала был выдан Герману Хофштедтеру.

— На дом или для пользования в читальном зале?

— В читальном зале.

— Тогда все ясно, — сказал я. — Манфред мог сесть за стол Германа в «Каролине» и прочитать книгу.

— У Хофштедтера нет своего стола в «Каролине». Он держит свои книги на полке. Эта книга и сейчас там.

— И все равно Манфред мог взять ее там, — настаивал я.

К нам подошел Юхан Рамселиус со стаканом в руке.

— Я вижу, здесь затевается маленький заговор, — пошутил он. Потом сел рядом со мной, заглянул в свой стакан и сделал основательный глоток.

— Совершенно верно, — отозвался Харалд. — Мы обсуждаем следующий ход.

Харалд запрокинул голову и стал смотреть в потолок. Над ним висела старинная люстра из богемского хрусталя. Ее покрывал толстый слой пыли.

— Доцент Хофштедтер подозревает профессора Рамселиуса в том, что он был в близких отношениях с его женой, — сказал Харалд.

Рамселиус отставил стакан.

— Весьма польщен, — сухо ответил он. — Но у Марты не было ни малейшего пристрастия к старикам. Она всегда отдавала предпочтение молодежи. И пусть прокурор обратит внимание на следующий факт: когда я пришел в «Каролину», в четверг вечером, на мне были галоши Карландера. Если бы я прихватил еще и галоши Манфреда, мне пришлось бы нести их в руках, о чем уже говорил молодой Турин. А ведь именно галоши Манфреда вы нашли под окном туалета.