Книга Скандинавский детектив, страница 3 – Стиг Трентер, Ханс-Кристер Ронблом, Боб Алман, и др.

Я оглядел горизонт. Далекие огни на Лидинге и вспышки бакенов на фарватере — другого света не видно, но к загадочному сиянию это отношения явно не имело.

— В самом деле, странно, — согласился я.

— А я что говорил!

Я осторожно зашагал по травянистому косогору, налетел на какой-то куст, но, слава Богу, скамейку заметил вовремя и вскоре уже стоял у воды.

Здесь обзор был пошире, но я не видел ничего, что могло бы объяснить свечение. Берега Исбладсвикена, почти неразличимые, тонули во мраке, дальше на суше тоже ни огонька.

За спиной у меня скрипнул песок.

— Есть светящиеся рыбы, — не унимался Карлсон. — Может, это они? Скажем, целый косяк. Я про таких читал.

Я не ответил. Будь мы у западного побережья, дело, возможно, и объяснялось бы свечением моря, то есть массами самосветящихся одноклеточных организмов. Но здесь, в почти пресном заливе Сальтшен, это было столь же немыслимо, как и появление светящихся рыбок или кораллов. Все они живут в настоящих морях и океанах.

— Мы шли по дороге, — рассказывал Карлсон, — и сперва подумали…

— Кто «мы»? — перебил я.

— Мы с Ханной. Ханна — моя невеста. — Он махнул рукой куда-то в сторону дороги. — Она ждет вон там, у поворота.

Сквозь шум ветра и плеск волн издали донесся женский голос:

— Оскар! Ты где?

Карлсон обернулся и рупором приставил ладони ко рту.

— Здесь я, здесь! Что тебе?

— Можно мне к вам?

Он посмотрел на меня.

— Конечно, можно, — кивнул я. — Сходите и приведите ее сюда. Ей, небось, страшно одной в темноте, да еще в такую погоду.

Оскар Карлсон нехотя поплелся по склону.

А я стоял на берегу и следил, как трепещет в танцующих волнах загадочное зарево. Внезапно по краю светящегося пятна скользнула какая-то тень и тут же исчезла во мраке.

Неужели лодка? Похоже. Я набрал в легкие прохладного ночного воздуха и заорал:

— Эй! На лодке!

Гудел ветер, волны с шумом разбивались о береговые камни, но ответа не было.

Странно, подумал я. Не услышать меня было нельзя, лодка находилась прямо по ветру.

Я еще раз крикнул в темноту, еще раз прислушался, и тут у меня мелькнула мысль: что если здесь затонуло какое-то судно и лежит теперь на дне, а фонари на борту продолжают гореть? Может, даже подводная лодка! Ведь неподалеку фарватер, и глубины наверняка солидные.

Я торопливо зашагал назад, к шоссе, и на склоне столкнулся с таксистом.

— Звали? — спросил он.

— Да, но не вас.

Он снял фуражку и почесал затылок.

— Вообще-то здесь нельзя стоять так долго. По правде говоря, на кольце парковаться запрещено.

— А вам больше незачем стоять, — успокоил я. — Где ближайший телефон-автомат?

— Кажется, возле Юргордсбрунн.

— Будьте добры, съездите туда, позвоните в полицию и сообщите, что здесь произошла авария. Похоже, затонуло судно.

Его глаза сверкнули.

— В самом деле?

Я подтвердил, мы поспешили к машине.

— Вы тоже поедете? — спросил он, когда я нырнул на заднее сиденье.

Я объяснил, что заберу свои фотопринадлежности, и попросил его позвонить и сразу возвратиться.

Такси рвануло с места, фары на миг осветили Оскара Карлсона. Тот шагал по дороге, рядом маячила высокая женская фигура.

Я уже успел поставить на траве штатив, когда парочка подошла ко мне.

— Почему вы отпустили машину? — спросил Карлсон.

— Чтобы никто не мешал фотографировать.

Пока я наводил на свечение объектив и устанавливал выдержку при полностью открытой диафрагме, он стоял рядом, с каким-то мрачным любопытством наблюдая за мной. Я сделал снимок с минутной экспозицией и со вспышкой (чтобы на фотографии были видны очертания берега), когда заговорила женщина.

— Оскар, милый, я просто ничего не могла с собой поделать, — виновато созналась она. — Ты же знаешь, я собак не люблю, а эта так жутко выла. Если бы ты…

— Тихо, — оборвал ее жених.

Она замолчала, но мне кое-что пришло в голову.

— Вы слышали лай?

Она робко покосилась на будущего супруга и повелителя, будто просила разрешения сказать. Но он ответил сам:

— Да чепуха, собака лаяла, вон там. — Он показал в ту сторону, откуда недавно явился. — Должно быть, у поворота чей-то дом.

— Вы услышали лай сразу, как только пришли сюда? — продолжал я.

— Нет, не сразу, — отозвался Оскар Карлсон. — Пожалуй, мы уже несколько минут простояли, глядя на свечение, когда поднялся лай. И лаяла она без передышки, пока я не ушел на автостанцию звонить. К моему возвращению все стихло. — Он повернулся к невесте. — Ну что ты заладила! Собака уже полчаса как молчит.

— Но она же не на привязи и носится вокруг. Я ведь говорила, она убежала в лес, пока ты ходил звонить.

Я навострил уши.

— Вот как? Убежала в лес?

— Да, во всяком случае, я так решила, по звуку, — вздохнула она. — После я ее не слышала.

Не эту ли собаку я слышал по дороге? А что? Очень может быть. До того места, где мы задавили зайца, наверняка не меньше километра, но для собаки это не расстояние.

Впрочем, ни малейшей связи между сбежавшей собакой и удивительным свечением я нащупать не мог. Часы показывали уже половину двенадцатого. Надо спешить, иначе фотографии не попадут в утренний выпуск.

В эту минуту мимо проехал автобус.

— Если поспешите, — сказал я, — вы на него как раз успеете.

Карлсон запротестовал, он любой ценой хотел участвовать в процессе. Впрочем, услышав, что это последняя возможность добраться до города, он заколебался, а уж когда я сунул в его узкую ладонь десятку, окончательно решился.

— Давай быстрее! — последнее, что я услышал, когда он вместе с затюканной невестой исчез во мраке.

Отделавшись от несносного типа, я облегченно вздохнул. Узнай он, что я предполагаю аварию судна, мне бы никогда его не спровадить.

В ожидании такси я еще раз заснял свечение. Потом начал обдумывать текст, и тут машина вернулась.

— Все в порядке, — доложил шофер.

Скоро его слова подтвердились. Рядом с визгом затормозил патрульный автомобиль. Из кабины выпрыгнули двое полицейских.

— Что случилось? — спросил один.

Я отвел их на берег и показал световое пятно. Они недоуменно посовещались. Я сказал, кто я такой, по какому делу прибыл и что здесь происходило.