Книга Скандинавский детектив, страница 7 – Стиг Трентер, Ханс-Кристер Ронблом, Боб Алман, и др.

Когда перед нами открылась бухта Исбладсвикен, я спросил:

— Вы уже установили личность покойного?

Он взглянул на меня, мой голос вывел его из задумчивости.

— Личность покойного? А вы не знаете, кто это?

Я подтвердил, что не имею представления.

— Вы никогда не слыхали о заводах Леслера? — спросил он. — Там выпускают опасные и безопасные бритвы и тому подобное, а еще целлюлозу, пластмассы и много чего еще.

— Знаю.

— Так вот, в «мерседесе» их владелец, — вздохнул комиссар. — Свен Леслер. Кстати, его фамилия есть на табличке в машине.

— Не заметил, — буркнул я, чувствуя, что опростоволосился.

— Самое странное в этой истории — что покончил с собой человек, владеющий примерно десятью миллионами крон. Возможно, вы сочтете меня циником, но богачи с собой обычно не кончают. Поверьте, я знаю жизнь и знаю людей. А, кроме того, — он тихонько хмыкнул, — я читал статистику самоубийств.

— Почему вы решили, что он покончил с собой?

— А вы почему решили, что это не так?

Я пожал плечами.

— Даже миллионер может заснуть за рулем… Особенно если принял сильное снотворное.

— Даже миллионер не должен принимать снотворное, если собирается сесть за руль.

Я промолчал. Он поправил усы.

— Значит, вам известно, что мы нашли пустую упаковку из-под таблеток?

— Полицейский не знал, что это за штука — мединал, и я ему объяснил.

Он безучастно кивнул.

— Что до снотворного, подождем результатов вскрытия.

Тем временем мы опять добрались до автомобилей, а когда зашагали по склону к воде, встретили двух пожарных с носилками. Сейчас покойника погрузят в «скорую» и увезут. Краснолицый полицейский устремился навстречу шефу.

— Все готово, — доложил он.

Подошел человек с саквояжем.

— Ну что? — спросил начальник.

— Трудно сказать, как давно он скончался, — ответил медик. — Я полагаю, часов шесть-восемь назад.

Я бросил взгляд на часы. Без нескольких минут пять. Стало быть, миллионер утонул накануне вечером, примерно между девятью и одиннадцатью. Что ж, это вполне согласуется с обстоятельствами. Кстати, можно будет изрядно сузить временные рамки. Машина оказалась в воде наверняка не раньше половины десятого. Лишь к этому моменту настолько стемнело, что пришлось включить фары.

И позднее четверти одиннадцатого несчастье тоже произойти не могло. Я не знал точно, когда Оскар Карлсон с невестой обнаружили в бухте свечение, но это наверняка не позднее четверти одиннадцатого, потому что до половины одиннадцатого он успел сходить на автобусную станцию и позвонить в газету.

Комиссар полиции и медик отошли в сторонку и о чем-то тихо совещались. Немного погодя Веспер Юнсон торопливо вернулся ко мне.

— Вы в город? Можем вас подвезти.

Я поблагодарил, и мы все загрузились в просторную полицейскую машину. На полной скорости проскочили пустынную Юргордсвеген, и только на набережной Страндвеген стрелка спидометра упала ниже шестидесяти. Веспер Юнсон всю дорогу сидел молча, спрятав лицо в ладони.

Неподалеку от Драматического театра полицейский медик с нами распрощался. Он жил на Страндвеген, в одном из солидных каменных домов. Комиссар рассеянно буркнул «всего доброго», и машина поехала дальше.

Возле Оперы Веспер Юнсон вдруг так и подскочил на сиденье.

— Нет-нет, вначале к шлюзу, — велел он шоферу и добавил: — Он ведь там жил?

Шофер кивнул и свернул на Норрбруфилен.

— Урведерсгренд, девять.

Только на мосту Шеппсбру комиссар, похоже, вспомнил про меня.

— Вам, наверное, совсем в другую сторону? — спросил он.

— Вообще-то я живу в Кларе, но охотно составлю вам компанию.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Комиссару Линду вы здорово помогли.

— Он все время старался опровергнуть мои выводы и таким образом нашел убийцу.

Коротышка хлопнул меня по плечу.

— Ну что ж, невредно иметь под рукой газетчика, на которого можно положиться.

Возле шлюза нам встретились несколько велосипедистов и пожилая разносчица газет, спешившая в Старый город. Полупустой трамвай сонно прогромыхал мимо, из туннеля показался красный автобус. Стокгольм начинал просыпаться.

— Смотрите! — восторженно воскликнул комиссар, показывая в сторону площади Слюссплан, где напротив вереницы озаренных солнцем старинных домов гарцевал на горячем скакуне Карл XIV Густав. — Какие цвета! Какой свет!

С Етгатан мы свернули на поперечную улицу, ведущую к одному из традиционных увеселительных центров столицы — площади Мосебаккеторг. А вскоре уже катили по брусчатке кривого переулка.

Машина остановилась у высокого светло-зеленого дома, который заметно выделялся среди окружающих зданий. Похоже, построили его на рубеже веков. Богатый фасад был заново оштукатурен, а, судя по входной двери и окнам, дом недавно модернизировали. Над дверной аркой, сверкающей чистыми стеклами, красовалась золотистая девятка.

Список жильцов в парадной сообщал, что Леслер занимал четвертый этаж. Лифт доставил нас туда быстро и бесшумно.

Веспер Юнсон решительно шагнул к единственной на площадке двери и нажал кнопку звонка.

С минуту было тихо. Но вот в квартире послышались шаркающие шаги. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. В щелку выглянула худая заспанная женщина.

— Доброе утро, — поздоровался мой усатый спутник. — Я — комиссар уголовной полиции Юнсон.

Секунду-другую она недоуменно смотрела на нас, потом поплотнее запахнула халат, открыла дверь и пробормотала:

— Входите, пожалуйста.

Миновав полутемный холл, мы очутились в большой мрачной комнате с массивной ренессансной мебелью и тяжелыми портьерами на окнах. На стенах деревянные панели, стулья с высокими спинками обиты золотистой кожей. У огромного окна — длинный сундук, покрытый зеленым бархатом, на нем большая оловянная ваза со свежими цветами.

Над резным сервантом — громадное полотно в багетной раме. Сюжет, вдохновивший старого голландского мастера XVII века, был более чем жуткий: нагая девушка, юная, прелестная, как роза, свежая, как парное молоко, сидела, улыбаясь черепу, который держала в руке. Улыбка девушки и белый оскал черепа являли отталкивающий, но колдовской контраст, и меня неудержимо потянуло подойти к картине, на удивление ярко освещавшей сумрачную комнату, куда темные портьеры не впустили утренний свет. Подойдя ближе, я обнаружил новый персонаж: на заднем плане выглядывал из-за дерева сам дьявол. Он смотрел на девушку с гнусной ухмылкой.

— Мрачно, однако, впечатляет, — послышался за спиной голос комиссара. Несколько секунд он со странной усмешкой разглядывал полотно.