Онлайн книга «Немецкий детектив»
|
— Но я ведь тебе ни в чем не препятствую! — Знаешь, Петер, твое великодушие последнее время действует мне на нервы! Неужели это все из-за Шмельца?! — Не столько из-за него, сколько ради справедливости, которая должна наконец восторжествовать, — убежденно заявил Вардайнер. — Этим вечером множество людей говорило со мной о предстоящей кампании. Удивительно, как быстро все становится известным. И все говорили о ней с признательностью, а большинство — и с поддержкой. — Может быть, — скептически протянула Сузанна. — Кто таскает каштаны из огня для других, всегда может рассчитывать на аплодисменты. В основном от людей, которые сами боятся испачкать руки! — Сузанна, ты сейчас выглядишь просто изумительно! — Если это правда, то тебе пора взяться за ум и решить жить впредь только ради меня, ради нас двоих. Подумай как следует. Если не решишься, мне придется решать самой. Может быть, не в твою пользу. Но только для того, чтобы ты взялся за ум. * * * Из беседы ассистента фон Готы во время командировки в Грецию с заместителем начальника афинской полиции майором Никосом К.: «Никос К.: Прежде всего я вас хотел бы уверить, что греческая полиция старается всем возможным содействовать своим иностранным партнерам и вообще всем иностранцам. К сожалению, мы встречаемся и с тем, что некоторые из них злоупотребляют нашим гостеприимством. Одним из таких людей оказался Хорстман. У нас он появился с рекомендательным письмом от своего шеф-редактора, который известен как просвещенный любитель и ценитель греческой культуры. Поэтому мы, ничего не заподозрив, позволили Хорстману ознакомиться с жизнью нашей армии, с нашими тюрьмами. Представьте, как мы были поражены, когда, вернувшись домой, наше доброжелательное отношение он обернул против нас. И более того, он попытался проникнуть в личную жизнь некоторых наших уважаемых граждан. К счастью, наши сотрудники вовремя его задержали в тот самый момент, когда он пытался проникнуть в некую виллу. Фон Гота: Чья это была вилла? Как долго он был под арестом и каким образом его выпустили? Никос К.: Хозяйка виллы — Мария К., одна из любимейших наших актрис. Хорстман был под арестом всего сутки — минимальный срок, чтоб мы могли произвести предварительное расследование. Вам мы приготовили копию протокола о задержании. Тут же — и решение о его депортации из страны. И его заявление, которым подтверждается, что обращались с ним вполне по закону». * * * Из отчета о предварительном допросе пострадавшей, проведенном комиссаром Кребсом на Малингерштрассе: «Кребс: Так вы нам вообще ничего не хотите сказать? Пострадавшая: Нет! Инспектор Михельсдорф: Ее зовут Хелен Фоглер, ей двадцать пять лет. Уже два года состоит на учете как особа без постоянной работы и без законных источников доходов. Остальные данные найдем в архиве. Кребс: Это правда? Хелен Фоглер (с трудом приподнялась; врач «скорой помощи» поддерживал ее; на Кребса она и не взглянула): Я обязана отвечать? Врач: Вы ничего не обязаны — только дать обследовать себя. В таком состоянии вы не обязаны отвечать ни на какие вопросы». * * * — Доктор прав, — признал Кребс. Он снова взглянул на пострадавшую, и то, что увидел, глубоко врезалось ему в память. На грязной улице перед ним лежала раненая женщина с измазанным кровью лицом и в порванном платье. Но все-таки было в ней что-то удивительно привлекательное. Огромные грустные глаза словно молили о помощи. Она всхлипнула: — У меня нет сил… Тем временем вахмистр Хубер III, остававшийся в машине, сообщил: — Комиссар Кребс, депеша из полицай-президиума! Кребс оставил Хелен Фоглер врачу, который слишком уж вокруг нее суетился, и, сев в машину, услышал в трубке голос своего друга Циммермана: — Всего один вопрос. В котором заведении ты последний раз сцапал моего сына? — Хочешь найти его там? — Да, вот хочу взглянуть. А то уже забыл, как он выглядит. — Знаешь, заведение, где его задержали вчера, не то место, где он обычно крутится… — заколебался Кребс. Циммерман отреагировал не сразу. — Мне кажется, ты знаешь о нем гораздо больше, чем сказал мне. Но это мы еще обсудим. Теперь бы я хотел знать, где он обычно встречается со своими дружками. — В дискотеке «Зеро». Мне пойти с тобой? — Не надо. Я загляну потихоньку. * * * — Ты меня разочаровала. — Вальдемар Вольрих довольно резко освободился из объятий Хельги Хорстман. А та, нагая и распаленная, возмущенно сев в супружеской постели, заявила: — Такого мне еще никто не говорил! — Но я не имел в виду твою квалификацию в постели, там ты была, как всегда, неповторима! — Вольрих снова нырнул в ее груди. — И говоря, что ты разочаровала, я имею в виду совсем другое. — Разве не обещала я, что достану все заметки Хорстмана о спекуляциях участками? А если обещала, то сделаю, — уверяла Хельга. — Достаточно, чтобы твоя фирма отвалила побольше денег. Что ты еще от меня хочешь? — Она снова тесно прижалась к нему. — Откровенности! — заорал под весом ее тела Вольрих. И начал декламировать: — Доверия! Абсолютной и неограниченной преданности! — А я согласна. Не ограничивайся и продолжай! Но Вольрих вновь прервал свои ласки и начал уговаривать Хельгу: — Ведь у тебя после Хорстмана осталось гораздо больше. Кроме этих бумаг, должны были остаться и его личные, секретные заметки. — Вполне возможно. — Хельга вновь притянула его к себе. — Что тебе все-таки известно? — И это нужно именно сейчас? — Хотелось бы. О чем эти заметки и о ком, насколько обстоятельны и где они? — Потом, Вальдемар, потом, — часто задышала Хельга. * * * Анатоль Шмельц вытянулся на постели в своем шикарном номере, закрыв глаза и тяжело дыша. Хесслер заботливо склонился над ним. — Вам все еще плохо, хозяин? — Воды! — простонал Анатоль. Хансик проверил бутылки из-под минеральной, но все были пусты; Тогда, взяв стакан, набрал воды в ванной. Шмельц немного выпил. Потом начал: — Я почти не сплю. Чем дальше, тем хуже. Меня преследуют кошмары. Все меня эксплуатируют, никто меня не любит, даже жена меня не понимает! — Но я-то вас люблю, хозяин! — Ты — да, Хансик! — Шмельц схватил Хесслера за руку, тот так и растаял. — И я не забыл тебя в завещании. Пойми, временами я чувствую, что скоро умру. Словно каждый день я на шаг ближе к смерти… |