Онлайн книга «Большая красная кнопка»
|
Из стены торчали ноги. Обычные человеческие ноги, в ботинках, на правом развязанные шнурки. – Там их раньше не было, – сказал рыжий. – Ног. Он опустился на пол и заплакал. Белов вздохнул. Он направился к высокому железному ящику, осторожно перешагивая через мертвецов. В ящике хранились бутылки, только достать их у Белова не получилось, тогда он вдруг впал в ярость и разрубил ящик топором. На пол просыпались бутылки и жестяные банки, Белов поднял банку, вскрыл, но напиться не смог, отбросил в сторону. И его тут же стошнило. – Я тоже… – прошептал рыжий. – Тоже хочу… Пить… – Это не вода! Белов открыл еще несколько бутылок и банок, и все были непригодны, Белов отбрасывал их с видимым отвращением. – Эй, Белов, слушай… Белов приблизился к рыжему. – Есть система, – рыжий вытер нос. – Мы монтировали ее почти пять лет. Над нами почти километр технических сооружений. Три градирни – сам знаешь, сколько тепла выделяет Установка. Между теплообменниками баки… Это даже не баки, это почти водохранилища, в каждом может подводная лодка развернуться… И шесть газгольдеров. Система безопасности… – Зачем? – Затем. Затем! Они хотели все предусмотреть… Все были детьми… Рыжий закашлялся. – Все были детьми, все смотрели фильмы ужасов. Если что-то пойдет не так, сначала в тоннель пустят газ, затем пойдет вода. По спиральным трубам, смешиваясь с сухим раствором… Это старый фокус, Белов… Фильмы ужасов? Мы с Егором переглянулись. Фильмы ужасов. Зачем делать фильм, от которого страшно? Предкам не хватало ужаса в жизни, и они придумывали его специально. Хорошо жили, но хотели еще лучше жить, не надо стремиться к лучшему, надо сберегать хорошее. – В случае, если что-то пойдет не так, они зальют Установку бетоном. Во всяком случае, детекторы и выходы. – Что значит не так? – спросил Белов. – Они что, не были уверены в результате?! – Зомби… – хихикнул рыжий. – Черная дыра, экспедиция в преисподнюю, Дум Два, кина, что ли, не видел? Там всегда опаздывают… Надо вакуумную бомбу кидать, а они мирных жителей жалеют. Спецназ высылать, резать инфицированных из огнеметов, а они о гуманизме… Вот и сейчас, кажется, опоздали… – Почему? – Потому что мы еще живы… Рыжий посмотрел на потолок. – Мы еще живы. А Установка работает. Контуры должны были разомкнуть, там пять кубов гель-взрывчатки. – Что?! Там гель?!! Рыжий кивнул. Белов потер виски, даже почесал. Мне нравились эти люди, я успел это отметить. Они оказались в пугающей ситуации, вокруг трупы и вообще черт знает что, тьма и трепет, один даже руки лишился, а паниковали совсем недолго. Вот уже сидят, пытаются решить проблему. – Они же смотрели фильмы ужасов, все, особенно… Гагарин, восьмая директива… – Что?! – Белов вздрогнул. – Гагарин распорядился, лично. Пить охота… Служба безопасности, Гейнц не в курсе. Ты же знаешь, все военные параноики, они протащили почти пять кубометров геля в армейских термосах. Я обсчитывал криоконтуры. В случае непредвиденной ситуации емкости с гелем отключаются от питания, и через полтора часа взрыв… – Сколько прошло?! – насторожился Белов. – Почти четыре. Ничего не получилось, Белов. Газ, бетон, гель-взрывчатка, ничего не сработало. Ученые не смогли остановить Поток, Гагарин не подорвал гель… Много случайностей… – Слишком много, – сказал Белов. – Для обычного-то эксперимента… Почему остальные не знали? У нас под боком гелевая бомба, а мы… А если она сейчас взорвется? Полгорода рухнет в расплавленную яму… – Бомба прервет Поток. Механически. Рыжий сложил кольцо из двух пальцев, разомкнул его. – А Гейнц ошибся, – рыжий плюнул черным. – Ошибся, все развернулось просто ужасно, он гений, а облажался… Так обгадился… Они уставились друг на друга. Рыжий расхохотался. С безумием, видимо, все-таки заражение. Я видел такое – утром человек царапается о старую кость, или на гвоздь наступает, или заноза, а вечером столбняк, а к утру все, уже пятна по шее. – Насколько я знаю, Гейнц не ошибается, – негромко сказал Белов. – Во всяком случае, он ни разу не ошибался за тридцать с лишним лет, никогда. Все ошибались, только не он. Оба замолчали, и молчали долго. – Ты хочешь сказать, – начал хрипло рыжий, – ты хочешь сказать, что Гейнц это предвидел? – Ты сам говорил, что он какой-то сектант. – Сайентолог, – поправил рыжий. – Сайентолог… Ты хочешь сказать, что он это специально? Хорошая все-таки техника – слышно каждое слово, сто лет прошло, а все равно каждое слово, точно эти люди стоят вот тут, рядом, руку протянуть. – Легко, – сказал Белов. – Частица Бога… А что, если ему плевать было на бозон? Плевать на струны? На этот твой гамма-всплеск плевать?! Если он хотел как раз все это устроить? Из любопытства? Помнишь его зеркала? Придумал жидкие зеркала и чуть не обвалил мировую экономику! А потом выяснилось, что он всего лишь хотел сделать каток для своей дочки! Каток из бутылки – и летом и зимой, при любой температуре – свинтил пробку, разлил – и катайся. Только перестарался, эти катки были настолько скользкие, что на них не могли даже хоккеисты удержаться… Так что с Гейнца могло статься. Мы все думали, что он готовит прорыв в науке, а он на самом деле… Собирался построить гигантский миксер… – И взбить яйца. Это у него получилось. Таким, как Гейнц, на все плевать. Ты видел, чем он занимался, когда все это началось? – Блокнот листал. – Он рисовал чебурашек, – прошептал рыжий. – Он в свои блокноты никогда ничего не записывает, он в них чебурашек рисует. Тощих, толстых, косоглазых. У него почти две тысячи блокнотов с чебурашками. Дело, на которое многие потратили полжизни, летело к черту под откос, а Гейнц рисовал чебурашек! Рыжий прижал к себе руку. – Он рисовал чебурашек…Что-то я устал, Белов, а? – Пойдем. Белов попытался поднять рыжего, но тот осел тяжелым мешком. К стене. Глаза его собрались к переносице, остекленевшие, с расплывшимися зрачками. Он умирал, это было сразу видно. Потеря крови. Страх. Страх вернее, видно, когда человек умирает от страха. – Пойдем, – сказал Белов. – Надо выбраться на поверхность. – Я останусь. Останусь… – Я тебя вытащу. – Идиот! – скрипнул зубами рыжий. – Не это важно… – А что? – спросил Белов. – Надо разомкнуть… прервать Поток… – Надо выбраться… Рыжий застонал. |