Онлайн книга «Большая красная кнопка»
|
– Выбраться потом, ты успеешь выбраться, там есть боковая шахта! Это он почти крикнул. – Главная градирня, – сказал рыжий уже тише. – Бомба под ней. Двадцать баллонов. Система охлаждения дублирована, замкнутый цикл, может пятьсот лет работать. Надо просто все сломать. Топором или кувалдой. Затем к лифту. – Лифты вряд ли работают, все вспомогательные системы отключены. Рыжий застонал. – Это уж точно, лифты сдохли. Там есть зеленая лестница, по ней не ходи, Гагарин шизофреник, кто его знает, мог и заминировать… Справа зеленая лестница, по ней не ходи. Уйдешь через грузовой лифт, там внутри есть лесенка. Это тяжело, но ты вылезешь. Белов постарался поднять рыжего еще раз, но тот рыкнул и отполз в сторону. – Прекрати, – попросил Белов. – Это же пошло. Ты сам говорил про кино, а мы не в кино. Брось, пойдем, надо спасаться. – Я не влезу. – Посмотрим. Нельзя так. – Ладно. – Рыжий кивнул. Глаза у него блестели, даже сквозь бурую полумглу это вполне различалось. Заражение. Если руку ему на самом деле отхватила тварь, то в рану могла попасть слюна или яд, такое бывает от укуса кенги. И руки они любят откусывать, вообще всякие конечности. – Ладно, – повторил рыжий. – Ладно, попробуем. Белов вытащил рыжего с пола, и они двинулись дальше. Коридоры. Широкие, и узкие, и поломанные. Неяркий свет, мельтешение под потолком. Трупы. Много, и не все целые, некоторые по частям. Живых не было почти, встретили одну женщину, она, кажется, сошла с ума. Бросилась на Белова со стулом. Сначала он пытался ее образумить, старался поймать за руки, но женщина вырывалась, царапалась и визжала, тогда Белов выхватил у нее стул и ударил им. Кажется, голову проломил. Во всяком случае, женщина больше не поднялась. – Это… – рыжий посмотрел на женщину. – Это, кажется, Сильверстова, она от РАН здесь, наблюдателем… А ты ее убил табуреткой. Рыжий болезненно расхохотался. Вполне может быть, газ все-таки пустили? Какая-нибудь антишоковая смесь, с какой радости они так беспечны? Ничего вроде пока смешного не происходит. И этот рыжий, почему он от боли не стонет? – Все равно она лесбиянка… – рыжий плюнул. – Была… Пойдем отсюда, пойдем… Снова коридоры. Кабели на стенах, лампы под потолком. Велосипеды, но редко. Брошенные вещи. Громкое дыхание. Отчаянье. – Странно, – сказал рыжий. – Почему все умерли, а мы нет? А? – Повезло, – ответил Белов. – Иногда везет. – Я математик, я в везенье разбираюсь. С точки зрения математики, везенья просто не существует… У меня ноги дрожат, ремень ослаб… Рыжий принялся перетягивать ремень на обрубке руки. Крови он потерял, наверное, много, но пока держался. – Тупик, – выдохнул Белов. Коридор обрывался. То есть вот только что он был. И все, земля, она всыпалась, вдавливалась внутрь. – Это еще что… – Белов подобрал комок, понюхал. – Земля. На самом деле земля, самая настоящая… – Наверное, оползень. Вибрации вызвали смещение… коридоры срезаны. Надо в обход, – сказал рыжий. – Надо вернуться и в обход. Они двинулись обратно и стали искать обход. Три коридора, и каждый обрывался землей. Белов молчал, рыжий болтал и просил пить. Они встретили еще несколько стеклянных шкафов с водой, но вода в каждом оказалась непригодной, в одном из коридоров кабели были разрублены, сыпалось электричество, что-то горело, дым стлался по полу почти до колен, Белов достал фонарик. – Кажется, тут свободно, – прошептал он. – Земли нет. – Почему ты шепчешь? – Там кто-то есть… – Живой? – Не знаю. Осторожно. Они прижались к правой стене. – Это… – Рыжий вглядывался во тьму. – Это он… Это ведь он… Белов сжал топор и сделал вперед несколько шагов. Из тьмы выступил человек. Я узнал его. Тот самый. Гейнц. Который рисовал в блокнотах. Гений. Он был спокоен, сидел на вращающемся стуле. Листал блокнот. – Здравствуйте… – глупо сказал Белов. Гейнц не оторвался от блокнота. – Что происходит? – спросил Белов. – Вы можете объяснить? Гейнц пожал плечами. – Вы можете объяснить?! – спросил Белов уже настойчивей. – Люди погибли… – Возможность восемнадцать, – ответил Гейнц. – Простите? – Возможность восемнадцать. Крайне малая вероятность, гораздо меньше, чем возникновение черной дыры. Черная дыра у нас шла под четырнадцатым пунктом. Гейнц сделал отметку в блокноте. Он выглядел совершенно спокойно. Как будто в шашки проиграл. – Дезинтеграция, разрушение времени, гравитационный коллапс, еще что-то, я не большой знаток апокрифической физики. И никогда всерьез не рассматривал ни одну вероятность выше восьмой. Что ж, тем интереснее… Видимо, нам придется пересмотреть некоторые разделы физики… Чрезвычайно интересно. Гейнц замолчал. – И астрономии. Не исключено, что и биологии – за последние три часа я наблюдал по крайней мере пять эпизодов ксеноактивности. – Пять эпизодов ксеноактивности? – взвизгнул рыжий. – Мне что-то руку отожрало! Какая ксеноактивность?!! Я подыхаю, ты видишь! Рыжий сунул Гейнцу кровавый обрубок. Гейнц не отстранился, на халате осталось круглое пятно. – Что такое возможность восемнадцать?! – спросил Белов. – Вы слышали про Нибиру? – вопросом на вопрос ответил Гейнц. Рыжий застонал. – Вы это серьезно?! – В известной мере, – кивнул Гейнц. – То есть я лично не рассматривал такую возможность, но некоторые в нашей группе… Например, Лю. Он считал, что это вполне вероятно. – Кто такая Нибиру? – спросил рыжий. – Вторая Земля, – улыбнулся Гейнц и снова черкнул в записной книжке. – Антиземля. Родина Атлантов. Двойник. Мифология, одним словом. Древние считали, что за Солнцем, на той же орбите, что и Земля, существует другая планета. То ли шумеры, то ли майя, я в древней жизни не очень хорошо ориентируюсь. – Сказки… – выдохнул рыжий. – Какого ты кормишь нас сказками?.. Он попытался кинуться на Гейнца, Белов удержал. Гейнц посмотрел на это равнодушно, защищаться не пытался. Вообще этот Гейнц на меня странное впечатление произвел, какой-то чересчур спокойный. Как старая змея, приготовившаяся к смерти. От таких людей исходит заметный липкий холод, вроде бы с виду и не боец, а спиной поворачиваться не хочется. – Я продолжу? – осведомился Гейнц. |