Онлайн книга «Золотой капкан»
|
Загадочное не только вызывает интерес, но и настораживает. Поэтому Ивакин не пошел к ним с дурацкой ссылкой на случайность встречи, а отступил за густой куст рябины, росший возле стены, и стал смотреть. Плонский с Сизовым обошли загородку, отделявшую от дороги грохочущий зев бункера, и остановились с той стороны, где бункер был открыт и на земле лежали бетонные блоки, в которые подъезжающие самосвалы, перед тем как поднять кузов, упирались задними колесами. Здесь Плонский, наклонившись к Сизову, что-то закричал ему на ухо, показывая вниз, в клубящуюся над бункером пыль. При этом он посмотрел, как показалось Ивакину, прямо на него. Машинально отступив за куст, Ивакин тут же и понял, что не он привлек внимание зампрокурора. Шагнул к стене, выглянул из-за угла и увидел человека в джинсовой куртке, прятавшегося за непонятного назначения баком. Человек этот водил перед собой тонкой короткой палкой, будто прицеливался. До Ивакина вдруг дошло, что он и в самом деле прицеливается и палка в его руке — это тонкий ствол мелкокалиберного пистолета, какой когда-то был и у него в одной из экспедиций. И выцеливает этот неизвестный стоявших над бункером Сизова с Плонским. Без крика Ивакин кинулся к нему, намереваясь выбить пистолет из поднятой руки. И он ударил кулаком по пистолету, но одновременно услышал хлопок выстрела, тихий на фоне грохота и скрежета, вырывавшихся из разинутой пасти бункера. Он знал одно: человека надо обезоружить во что бы то ни стало. Он не сомневался, что это или бандит, или сумасшедший, и видел перед собой только руку, державшую пистолет. Но ударить по руке второй раз не успел. — Не-ет! — вдруг закричал стрелок и бросил пистолет. В исказившемся лице, в округлившихся глазах его отразилось что-то страшное, заставившее Ивакина в свою очередь испугаться и оглянуться. И он увидел на краю бункера только рабочую куртку Сизова. Плонского, одетого в праздничный серый костюм рядом не было. — Ты… стрелял?! Еще не ужасаясь, а лишь возмущаясь и недоумевая, он все ловил руку, бросившую пистолет. Истеричный крик, переходящий в визг, перекрыл грохот камнедробилки. В бункере смачно чавкнуло, и крик захлебнулся. Подбежав к краю бункера, Ивакин на мгновение увидел, как из каменного крошева вскинулась рука и тут же исчезла. Он отшатнулся, но страшное видение мелькнувшей руки все было перед глазами. Оглянулся на Сизова, столбом стоявшего рядом, потрясенного случившимся. — Я его… не толкал, — с трудом выговорил Сизов. — Как же это?! — Я до него не дотрагивался… — Он сам! — выкрикнул кто-то за их спинами. Они оба разом оглянулись. Теперь Ивакин узнал этого человека районный заготовитель пушнины по фамилии Толмач. В руке у него был пистолет, тот самый, с длинным тонким стволом. Не размахиваясь, как-то небрежно, Толмач бросил пистолет в бункер и повторил спокойнее: — Он сам упал. Оступился. — Нет, ты стрелял, я видел! — закричал Ивакин. — А я скажу, что это ты, — осклабился Толмач. — Откуда у меня пистолет? Они спорили громко, в голос, чтобы перекричать грохот бункера. — А у меня откуда? Это оружие прокурора. Я просто рассматривал его, а ты толкнул, и пистолет выстрелил. Годится такая версия? — Но я же видел: ты целился в Плонского. — А кто еще видел? — Ах ты, гад!.. Ивакин метнулся к Толмачу, но тот отстранился, отошел в сторону. — Отойдем от бункера, а то еще кто-нибудь свалится. — Но я видел!.. — Ничего ты не видел. Если на то пошло, то целился я не в Плонского, а вот в него. — Толмач ткнул пальцем в сторону Сизова. — Почему? — Плонский приказал. Велел убрать — Как это убрать? Зачем? — Вам лучше знать, что вы с ним не поделили. — Да? — Да. Ивакин покосился на Сизова, все еще неподвижно стоявшего в напряженной позе, и по глазам его понял, что тот верит. Сам он поверить в такое не мог. Казалось бы, как не верить? В последнее время столько говорят и пишут про разборки и заказные убийства. Думалось: все это происходит где-то, не рядом. Но проклятые деньги — всюду проклятые. — Врешь ты, — неуверенно сказал Ивакин. — Чего мне врать?.. Так что для всех нас будет лучше, если он сам… Подъехал самосвал. Приоткрыв дверцу, шофер заорал на них: — А ну отойди! Дай развернуться! — Глуши! — крикнул ему Толмач. — Прокурор в бункер сорвался. Мотор самосвала мгновенно заглох. Шофер спрыгнул на землю, спросил: — Как сорвался? — Оступился. Вот при нас. Мы все свидетели. Сизов с Ивакиным переглянулись и промолчали. — А где он? — спросил шофер, заглядывая в бункер. Толмач что-то ответил, но за грохотом никто его не услышал. Он повторил, закашлялся от крика и матерно выругался. — Выключи ты эту молотилку! Знаешь как? — Знаю. Шофер кинулся к закрытой двери корпуса, скрылся за ней, и почти сразу наступила тишина. Все трое застыли, прислушиваясь, вглядываясь в неподвижное каменное крошево на дне бункера. Ничего не увидели и не услышали. После долгого грохота тишина и неподвижность казались поистине мертвыми. Как-то сразу набежали люди. То не было никого, а то объявились и электрик, отвечающий за рубильники, и экскаваторщик из карьера, и еще кто-то, неизвестно что делавший на неработающем комбинате. И участковый Грысин прибежал, бросив охрану машины, засуетился, закомандовал: — Не подходить! Ничего не трогать!.. Заглянул в бункер, над которым еще не осела пыль. — Раскопать надо. Может, живой? — Да его и по частям не соберешь, — спокойно возразил шофер. Грысин и сам знал это. Он достал блокнот, начал одного за другим опрашивать присутствующих. Люди равнодушно отнекивались: гибель районного начальника никого особенно не огорчила. За всех охотно отвечал Толмач: — Сам упал. Заглянул в бункер посмотреть, как он работает, не рассчитал, оступился, сорвался. Все произошло так быстро, что никто ничего не успел… Присутствующие кивали головами, будто сами видели, что и как произошло. В конце концов Грысин сообразил, что версия о несчастном случае выгодна и ему тоже, и успокоился. — Бункер не включать! — распорядился он. Будто у кого-то поднялась бы рука сделать это. Повернулся к Сизову: — А что в том мешке? Похоже было, что этот вопрос все время занимал его. — Какое это имеет значение? |