Онлайн книга «Золотые уколы смерти»
|
— Трудно пока говорить, что речь идет об одном и том же лице. Мне сейчас нужно узнать о девушке как можно больше, прежде чем что-либо подозревать и утверждать. Агапов понимающе кивнул. Посмотрел на резвящихся возле фонтанчика детишек. — Мы давно не виделись. Она с юности была очень способной… прирожденной рапиристкой, фанатично преданной спорту. Я развил ее до определенной высоты, потом понял, что пора передавать ее в более опытные руки. Ради еще больших достижений, тем более… — Что «тем более», Виктор Сергеевич, не молчите, пожалуйста! — Да это совсем к делу не относится, я вас уверяю. Так, ерунда всякая… — А я вас уверяю, что к этому делу любая мелочь относится, может стать решающей! Агапов опять закурил и просто добавил: — Коротко говоря, она мне объяснилась в любви, а я… Ну куда мне было с юной девушкой при моем-то возрасте и семье? По-моему, после расставания она пережила сильную депрессию, затем целиком отдалась спорту. Ирина смотрела на пышные кроны деревьев: — Понятно. Первая полудетская трагическая любовь. Многих это сильно ломает. Заноза в сердце на всю жизнь… Агапов молчал. Затем спросил: — У вас все вопросы? — Извините, но в связи с отсутствием Рощина только вы можете, хоть вкратце, рассказать о ее дальнейшей судьбе. Виктор Сергеевич пожал плечами: — Ну, в смысле спортивных успехов она оправдала мои надежды. Даже могла бы и большего добиться, если б не эта история. — Что за история, вы в курсе? — О ней меня просили не распространяться. Возможно, кто-то из Роксаниных бывших подруг по сборной сможет рассказать. Они лучше это знают. А меня уж простите, я и так много наговорил. Да и пора уже. Агапов глянул на часы, попрощался и заторопился прочь по аллее. * * * Выслушав отчет Ирины о том, что удалось ей выяснить, Каменецкий удивленно покрутил головой: — Вот это да! Неужели ты была права? Воронцова хмыкнула: — А что, капитан, самолюбие начальственное заедает, мол, какая-то стажерка разрабатывает верную версию? Антон дернулся и вроде бы даже обиделся: — О каком самолюбии ты говоришь? Для меня важнее всего удачное завершение этого треклятого дела. И если ты вносишь в нашу общую победу самый большой вклад — так и флаг тебе в руки. — Красиво говоришь, Антон. Но давай решать, что делать дальше. — Ты разве сама не знаешь? — Знаю, но без согласования и приказов не велено… Каменецкий махнул рукой: — Ладно. Я лично тебе полностью доверяю, в случае чего прикрою перед Борисовым. Ты ж ведь не девочка, не первый год в сыскном деле. — Угу. Так, значит, я могу решать более-менее самостоятельно все оперативные вопросы? — Да. Но только ежевечерний доклад — обязателен. — Кто ж с этим спорит? Воронцова, как гончая собака, вышедшая на след добычи, решила «не есть, не спать», пока не доведет до логического конца первое в ее жизни официальное расследование. От этого зависели не только ее самолюбие, самооценка, но и дальнейшая карьера на новом служебном поприще. А с ее характером это был немаловажный фактор. Ирина попросила Дроздова выяснить по картотеке, не имеется ли чего там в отношении Роксаны Моветян, 1972 года рождения, жительницы Москвы. Заодно выяснить ее домашний адрес, возможно, нынешнее место работы. Сама же она снова отправилась утром следующего дня в федерацию фехтования, где после некоторых усилий ей удалось получить адреса нескольких членов женской сборной страны. Повезло Ирине в том, что сборная не была в отъезде, наоборот, девушки отдыхали после трудного чемпионата континента. Первые две спортсменки, которых Воронцова разыскала, почему-то наотрез отказались говорить с ней о Роксане. Дескать, она им в душу плюнула и нечего вообще ее вспоминать. А уж если так необходимо, встречайтесь с ее когда-то лучшей подругой Анжелой Лебедевой, вот она-то с удовольствием Роксанке косточки перемоет… Дома Анжелы не оказалось. Родители сказали, что дочь отдыхает в подмосковном пансионате «Золотой дождь», километрах в сорока от столицы. Когда же наконец Ирина доехала на перекладных до пансионата, уже смеркалось. «Хорошо хоть догадалась перед выездом из города позвонить Антону и доложить обстановку. Волноваться не будут, куда это я запропастилась», — думала Воронцова, шагая по гравийной дорожке к ярко освещенному четырехэтажному корпусу, окруженному по периметру аккуратными елочками. Анжелику Лебедеву она разыскала в спортзале, конечно же, где та азартно резалась с каким-то юношей в настольный теннис. Явно недовольная тем, что ее отвлекает от такого чудного времяпрепровождения какая-то дама для каких-то непонятных разговоров, Анжела холодно сказала: — Не могли бы вы часок посидеть в холле перед телевизором? Видите, у меня увлекательная игра. — Я бы с удовольствием, Анжелика. Но мне еще надо возвращаться в Москву, а уже поздно. Тем более дело у меня срочное и касается судьбы вашей подруги Роксаны Моветян… Анжела пропустила удар, с интересом взглянула на Воронцову и поправила ее: — Бывшей подруги… Ну ладно. Раз уж вы тащились из-за этого от самого города, пойдемте в мою комнату. Ирина оценила качественный уровень быта и сервиса в этом явно элитарном пансионате. Комната оказалась похожа на гостиничный номер четырех-пятизвездочного отеля, где ей однажды случилось побывать. Они расположились в мягких, уютных креслах, между которыми стояли оранжевый торшер и столик с напитками и фруктами. Предложив гостье угощаться, Анжела еще раз с нескрываемым любопытством оглядела Ирину и уточнила: — Так вы точно из милиции? — Да, из уголовного розыска, Воронцова Ирина. Девушка нахмурилась: — Неужели Роксанка натворила что-то серьезное? Я ведь ее предупреждала, что при таком образе жизни добром все это не кончится… — Каком образе жизни? — начала было Ирина, но, спохватившись, добавила: — Нет, давайте начнем все по порядку. Скажу сразу, что гражданка Моветян подозревается в совершении четырех убийств… Анжела поперхнулась соком манго, который она потягивала из высокого бокала: — Рокса? Да вы что? Не может этого быть! — Увы. По свидетельским показаниям мы составили фоторобот, вот он… Похожа на Моветян, правда? Анжелика задумчиво рассматривала изображение, затем неуверенно протянула: |