Онлайн книга «Ошибка природы»
* * * Я шла по заснеженному проспекту, мимо людей, прячущих носы в воротники, и, как это ни странно, не замечала холода. Наверное, так основательно промерзла в офисе, что теперь мне уже все равно. Завтрашний день уже был расписан по минутам — ох уж эта мне работа! По дороге я не удержалась от соблазна и купила себе парочку пирожных. Все равно вряд ли я буду способна на такие подвиги, как приготовление серьезной пищи. То здесь, то там раздавались голоса и смех, и я улыбнулась. «Скоро Рождество, — напомнила сама себе. — И неважно, что ты будешь встречать его в гордом одиночестве — вместе с попугаем. И с Пенсом». Резкий удар в плечо заставил меня вскрикнуть от боли. — Ослеп, что ли? — услышала я за своей спиной женский голос. Обернулась я скорее на этот голос, чем на того придурка, который толкнул меня. В этот миг меня снова толкнули — на этот раз сильнее. Обернувшись, я увидела сузившиеся глаза и черную шапочку, круглую, с ушками. — Отодвинься, — процедил несчастный обладатель протокольной морды и помчался вслед за тем парнем, который толкнул меня первым. Тот удалялся с такой быстротой, как будто преследователь представлял для него смертельную угрозу. Противный тип в шапке развил совершенно потрясающую для своей коренастой фигуры скорость. Я присвистнула. — Надо же, — пробормотала. — Какая у них интересная жизнь! Сплошные погони и перестрелки… — Молодцы, — одобрительно высказалась женщина. По тембру голоса я определила, что первую фразу тоже изрекли ее уста. — Кто? — переспросила я. — Да «трудовики». Это ж он за наркоманом побег. Сейчас поймает и поучит жизни… Удовлетворенная женщина пошла дальше, с достоинством неся свое внушительное тело над скользким тротуаром. — Интересно, — пробормотала я. — Похоже, либо последователей Владика Мещерского развилось неимоверное количество, либо они преследуют меня… Догнать их уже нет никакой возможности. Разве что на самолете… Самолета у меня не было, а были усталость и два пирожных, обещавших приятный вечер. Поэтому я решила не встревать в разборки между наркоманами и «трудовиками» и побрела дальше. * * * Как всегда в начале расследования, меня обуревала хандра. Стоишь перед загадкой, да еще связанной с двумя убийствами, и думаешь: «Да справитесь ли вы, любезнейшая моя, со всей этой трагической галиматьей?» В принципе, все закономерно. Владик Мещерский свел ценность человеческой жизни до минимума, и его жизнь сама стала стоить недорого… Но все чаще и чаще я начинаю задаваться вопросом: неужели люди не задумываются об этом? Или всерьез уверены в собственной исключительности в глазах господа? В моей сумке лежал пакет с фотографиями, и я еще сама не знала, почему я пытаюсь найти ответ на проклятущую загадку именно там. Интуиция? О, как часто спала моя интуиция, как безгрешное дитя, выталкивая меня совершенно на другой берег океана вопросов и зыбких ответов! Где-то завыла милицейская сирена, словно отвечая моему настроению. Больше всего мне не хотелось сейчас домой. Если бы там была мама, с ее безгрешно-ироничным отношением ко всему на свете, с ее проблемочками, которые она выдвигала передо мной в качестве неоспоримого доказательства, что простая, реальная жизнь довольно суетна, но приятна! А я открою дверь в темную квартиру, зажгу свет и останусь наедине с уродливой стороной жизни, от которой никто не поможет мне сбежать! Только попугай встретит меня немного сварливым «Паша красивый!». Воспоминание о попугае заставило меня прибавить шагу. Бедная моя тропическая птица сейчас трагически мерзнет в темной квартире, и ей одиноко. Я опять бросила Пашу на целый день! — И не думай о двух трупах, — приказала я себе. — На ночь это вредно. Тебе приснятся кошмары, ты заорешь и напугаешь беднягу Пафнутия! Толкнув дверь, я вошла в подъезд. И сразу же увидала знакомую фигуру, подпирающую стенку. Фигура отделилась от стены почти бесшумной тенью. Я, подчиняясь первому импульсу, немного подалась назад. — Саша? — услышала приглушенный голос. — Я жду тебя уже почти час… — Зачем? — поинтересовалась, рассматривая озабоченное нещадовское лицо. — Мы же договорились на завтра… Пока я ничего не знаю. — Владика убили, — грустно сказал он. — Не нравится мне все это. Я, Сашка, начал бояться… Я могла бы ответить ему резко, объяснив, что все происходящее теперь закономерно. Но почему-то осеклась — мне было его жалко. Слишком вдруг стал беззащитен этот «Буффало Билл» с крутым лбом и глубоко посаженными глазами. — Проходи, — сказала, открывая дверь в свою темную квартиру. По крайней мере, все-таки не буду одна в этот вечер! Правда, грядущий вечер в обществе Нещадова напоминал мне пародию на «Красавицу и Чудовище», впрочем, чудовище было симпатичнее. Но не выгонять же замерзшего и испуганного человека, не укрепив его слабую душу поддержкой! * * * Я щелкнула выключателем. Моя пустынная квартира осветилась холодным светом. Пафнутий тут же выдал свое коронное и ворчливое: «Паша красивый». Почему-то прозвучало это у него как ругательство. Кажется, это произвело впечатление на моего гостя, поскольку он резко остановился и начал испуганно озираться по сторонам. — Не бойся, — сказала я, стаскивая ботинки. — Это мой попугай. Наследство от несостоявшегося брака с вором в законе… Потом как-нибудь расскажу тебе эту душещипательную историю. Нещадов мялся на пороге, как ходок к Ленину, сжимая в руках отвратительную черную шапочку. — А это удобно, что я пришел? — неуверенно спросил он. — Но ведь уже пришел, — вздохнула я. — Так что решать вопросы этикета уже неуместно. Проходи… Он обрадовался. И достал из сумки бутылку водки. — А это еще зачем? — грозно округлила я глаза. — Э… Надо бы Владика помянуть, — прогундосил он. — Я твоего Владика не знала, — мотнула я головой. — Но если ты хочешь, чтобы я его помянула, так и быть — разорюсь на свечку в церкви. — Ладно тебе, Сашка, — улыбнулся он мне. Наверное, эта улыбка шла у него в разряде наиболее обаятельных, но меня не тронула. Скрестив руки на груди, я смотрела на него с безжалостным отрицанием. — Нещадов, я не пью, — холодно подчеркнула. — Даже в лютые морозы. Так что поминай своего друга один. Тем более что моим другом он не был. — Ладно, — расстроился Нещадов, убирая свою злосчастную бутылку назад. — Ты, Данич, все-таки странная баба. Все у тебя не как у людей… — Да уж какая есть, — мрачно сказала я. — И кончай хамить. Я не баба. Понял? Бабы были у вас с Владиком. |