Онлайн книга «Ошибка природы»
— Да, конечно, — пролепетала я, пропуская его вперед, и двинулась за ним. Он шел, прыгая через две ступеньки, как мальчишка. Вообще он напоминал мне подростка, небольшого роста, худого, в такой смешной шапочке с козырьком. Но представьте себе мое изумление, когда он остановился прямо перед дверью квартиры Затонских! Более того, он достал ключ и начал открывать дверь. Я остановилась за его спиной. Он обернулся: — А вы… — начал он. — Вы — Константин Александрович? — спросила я. — Да, — кивнул он, рассматривая меня с легким оттенком недоумения, что тем не менее не мешало ему доброжелательно улыбаться. — Значит, я к вам. Я из частного детективного агентства. Александра Данич. По поводу одного… Говорить дальше я не решалась, опустила глаза и начала внимательно изучать пол. Но он удивил меня еще больше. — Вы об Игоре, да? — тихо спросил. — Что-нибудь случилось с кем-то из его друзей? — Нет, — помотала я головой. — Скорее с его врагами… Он какое-то время молчал, стиснув губы, потом коротко кивнул и открыл дверь: — Проходите. * * * Я оказалась в довольно большой квартире, немного темноватой из-за отсутствия больших окон, но очень уютной. Он помог мне снять куртку и жестом пригласил в центральную комнату. Старая мебель с немного обтрепавшейся обивкой свидетельствовала о скромном достатке, а обилие книг на стеллажах заставляло думать, что для хозяев этой квартиры обивка мебели — не самое главное в жизни. — Располагайтесь, — сказал мне хозяин. — К сожалению, Ирины, моей жены, сейчас нет в городе. Но я постараюсь помочь вам, если, конечно, смогу. Вы будете чай? — Да, если можно. Он скрылся, а я, подгоняемая любопытством, подошла к книжным стеллажам. О, какие тут были книги! Мое сердце несколько раз встрепенулось и начало биться в учащенном темпе. Увидев на самом верху томик Китса, я потянулась к нему. Китс был на английском языке. Дотянувшись, я сняла его и раскрыла на первой попавшейся странице. — «He was a hansome man, and I wan’t to know, how do you like you’re blueyed boy, Mister Death?» — прочла я. — Вы тоже любите Китса? — спросил вошедший в комнату Затонский. — Нет, — я положила книгу на стол. — Я больше люблю французскую поэзию. Но Китс мне нравится. — «Он был красивым парнем, и я хотел бы знать, как вам ваше голубоглазое приобретение, Мистер Смерть», — задумчиво проговорил Затонский, смотря вдаль, мимо меня своими удивительными глазами. — Китс. Как это бывает близко к тому, что испытываю я. И непонятно, как удалось этому далекому от меня во временном отношении англичанину узнать о таких же чувствах. Одиночество, горечь несправедливости и жажда выкрикнуть эти слова Мистеру Смерти! Но он прячется от тебя или принимает иной облик и выжидает, чтобы нанести следующий удар… Я замерла. То, что он говорил, напоминало краткую исповедь. Попытку высказать то, что уже давно лежало на душе. Мне? Совершенно постороннему человеку? — Ладно, — коротко махнул он рукой, словно почувствовав мое напряжение. — Давайте пить чай и говорить о том, что интересует вас, а не меня. Как я понял, с теми, кто когда-то поиграл с моим сыном, случилось то же самое. С ними тоже решили поиграть. Так? — Примерно. — И вы хотите, чтобы я подсказал вам, кто решил с ними поиграть, или сам бы в этом признался… — Нет, — покачала я головой. — Я вообще плохо знаю, что случилось с вашим сыном. Мне надо знать именно это. Желательно подробнее, хотя понимаю, что вспоминать о таком больно. Но тогда просто скажите мне об этом, я пойму и уйду. Те, кого убили сейчас, — это те самые люди, которые расправились с Игорем. Вы не обязаны мне помогать. — Убили? — тихо спросил он. — Кого? — Нещадова. Мещерского. Шахинова. Он присвистнул. — Хороший урожай нынче у служителей ада, — пробормотал Затонский. Потом некоторое время молчал, рассматривая стену с таким интересом, как будто не было на свете ничего важнее этой стены. Я бы никогда не решилась утверждать, что гибель нашей «жертвенной троицы» его сильно огорчила. — Все трое — мерзавцы, — усмехнулся он. — Никого из них не жалко. Разве что Нещадова — этот из всей троицы был более-менее приличным. Думаю, что тот, кто их убил, приятнее их. — Извините, что побеспокоила вас, — сказала я, поднимаясь. Вряд ли он станет мне помогать. Было совершенно глупо надеяться. — Нет, подождите. Я же не сказал, что не стану помогать. Я странный человек. Нещадов… Такой коренастый, похожий на медведя, да? — Скорее на медвежонка… — Ну, неважно. Сядьте, поговорим. Может быть, я и вспомню что-то важное в процессе нашей беседы. Только не думайте, что помогаю вам из-за Нещадова. Он мне тоже не нравился. — Тогда почему? — Мне нравитесь вы, — просто ответил он. — Вы чем-то похожи на подружку моего сына. * * * — «В такую бездну страх я зашвырнул, что не боюсь гадюк, сплетенных вместе», — проговорил Затонский. — Саша, вся эта компания — клубок этих самых гадюк. Раньше я их боялся — понимаете, Саша, после того, как твой сын погибает, ты начинаешь бояться за всех остальных: за свою племянницу, за жену, за весь мир. Тем более что… — Им дали маленькие сроки, — заметила я. — Нещадову совсем ничего не было. Я представляю вашу обиду. — Да нет, — усмехнулся он. — Дело в том… я просто отказался от собственных обвинений. Признал, что Игорь действительно был виноват сам — вызвал их тогда на драку. — Что? И это было так? Я не поверила своим ушам. — Давайте я начну с самого начала, — предложил он. — Да, конечно. — Как вы можете догадаться, Игорь никого на драку не провоцировал. Я не знаю точно, что там произошло. Могу только предполагать. Зная моего сына, могу сразу вас заверить, что и наркоманом он не был. Просто мальчик, с восторгом бродящий вокруг крутых хипповых дяденек. Да, у него были длинные волосы. Но кто вам сказал, что это обязательный признак наркомании? И вообще, к тому моменту, когда, к моему великому облегчению, я перестал общаться с господами Мещерским и Шахиновым, я вдруг начал подозревать, что они просто так сводили счеты. Хотя и сама идея подобного «лечения» мне отвратительна. Вы знаете, как они это делали? — Не совсем. Мне рассказывали, что они сажали человека в холодном подвале на цепь, приковывая наручниками… — После чего били этого человека, прижигали ему сигаретными окурками гениталии и насиловали — независимо от того, кто был перед ними. Мальчик, девочка — какая разница? Потом жертву выбрасывали, предупредив, что, если она вякнет, так же поступят, например, с матерью жертвы. С братом жертвы. С сестрой жертвы. И все молчали. Кроме Игоря. Он после первого раза решил попытаться найти на них «управу». И попал к ним в лапы во второй раз, но оттуда уже не вернулся… |