Онлайн книга «Русский Рэмбо для бизнес-леди»
|
– Я насмотрелась крови на работе, – сказала Аня. – Вы медсестра в операционной? – Нет, врач-травматолог на "Скорой". Я всегда как на войне. – А я голодный, – сказал Скиф. – Пойдемте домой, я вас накормлю. – Нет, пойдемте в кафе, я вас накормлю. – Скиф галантно подставил ей локоть. Аня смутилась: – Я уже забыла, как под руку с мужчинами ходят. В чистеньком кафетерии на десяток столиков сидели всего лишь три школьницы за стаканчиками с мороженым Спиртного и пива тут не подавали. – Вы, пожалуйста, не пейте. Иногда сюда мужики выпивку приносят. Их милиция с позором гонит. Лучше дома выпейте, у меня кое-что найдется, – сердобольно произнесла Аня. – Я так похож на алкоголика? – Нет, но… После лагеря мужчины часто помногу пьют. – Что-то у нас не о том разговор, Аня. Вы простите меня за вчерашнее. Мне очень горько за эту обиду, я ведь знаю вашего отца. – И я вас еще девчонкой видела. Вы к нам с мамой заходили, когда в отпуск приезжали. От отца посылку передали. Дыни, помню, были сушеные. – Но тогда вы жили в Ясеневе в трехкомнатной квартире на Литовском бульваре возле кинотеатра "Ханой". – Там сейчас мама с сестрой живут. А я ведь уже побывала замужем. Эту квартиру нам сделали родители мужа, разменяли свою пятикомнатную. Скиф не так представлял себе этот разговор. Он думал, что Аня примется рассказывать о знакомых, однополчанах, но она была его лет на двенадцать моложе. Что у них могло быть общего? Его обманула ее чересчур взрослая внешность. Иногда ее можно было принять почти за его ровесницу. – Я хотел бы, – наконец-то осмелился Скиф подойти к главному, – встретиться с полковником Павловым, если вы не против. Скорбные огоньки заметались в глубине ее глаз. – Папа погиб при выводе войск из Афганистана. – И, чего-то смутившись, она зашторила эти огоньки взмахом ресниц. – Вчера я встречался с однополчанами. Мне никто не сказал об этом. – Все предпочитают об этом молчать, Скиф. Он погиб в Москве. Застрелился в машине, когда его везли из аэропорта. Так сказали люди из прокуратуры. – Могу сказать лишь одно, Аня: гвардии полковник Павлов офицерскую честь на медные пятаки не менял. – И мужа моего вы знали. Леша Белов, после вас командовал батальоном. – Лешка Белов такую женщину бросил?! – Леша Белов… Майор Белов погиб в Чечне в первую же неделю войны. Тело так и не нашли. Похоронили какие-то тряпки военные. В церкви свечку поставила… Застучали дробные молоточки в голове Скифа – последствие контузии под Скопле, – сжались ладони в кулаки. Бетонной плитой навалилась вдруг на плечи тоска. Тоска и щемящая жалость к сидящей напротив, красивой и распятой за чужие грехи, как сама Россия, молодой женщине – дочери его боевою командира. – А вы не бандит и не рэкетир? – вдруг с наивной простотой спросила Аня. Преодолевая боль в висках, Скиф оторопело посмотрел на нее. – Не обижайтесь, – спохватилась она. – Столько наших общих знакомых пошли так зарабатывать. Даже меня по старой памяти подкармливать грязными деньгами пытались. – Не взяли? – Страшно, – она, как маленькая, зябко повела плечами. – И про вас мне такие страхи рассказывали. Будто вас уже и повесили за зверства на Кавказе и что вы в Сибири какую-то армию собрали и грабите железную Дорогу. Я когда вашу жену по телевизору вижу, так все эти россказни вспоминаю. Скиф по-настоящему рассмеялся. – Мне очень жаль, что я ненароком впутал вас в эти игры, которые крутит кто-то там за моей спиной. А так бы хотелось хоть изредка наведываться к вам в гости. – Правда? – обрадовалась Аня. – Так ходите почаще, пожалуйста. – Я на вас только беду накличу, – невесело покачал головой Скиф. – Куда уже больше, – улыбнулась Аня. Дома их встретил Засечный, голый по пояс, с завернутым в полотенце пацаном на руках. Тот изо всех сил дрыгал ногами. – Ты откуда это, Семен, родню завел? – Это Борька по кличке Баксик. В гаражах на тряпках спал. Чернее негра ночью… Вот взял, чтоб отмыть добела Знакомьтесь. – Да мы уже по гаражу знакомы. Семен, его родители всполошатся, еще с милицией начнут разыскивать. – Его родители сами, как черт от ладана, от милиции шарахаются. Батя его сел, и, видать, надолго, а мать мы на Курском вокзале навестили. Валяется на полу в переходе, морда коричневая, как у торговки в Мозамбике. – Давайте-ка его мне, – сказала Аня. – Вы столько грязи на нем оставили. – Мало тебе, что сам чуть пулю в голову не получил, так еще и мальчишку хочешь погубить. – Не бойся, Скиф, я уже с Лопой договорился. Он его к себе в этот детский сад на службу в казачки возьмет. – Мал он еще для службы. Ему учиться надо, – вконец расстроился Скиф. – Может, к деду Ворону его подкинуть, – сказал он, вспомнив, как на зоне старик часами просиживал у окна, наблюдая за детскими играми по ту сторону колючей проволоки. – Ага-а, твой Ворон его быстро воровским авторитетом сделает! – возмутился Засечный. – Много ты понимаешь в людях, Семен, – окрысился Скиф. – Знал бы ты, скольких таких подранков дед оглоедам на зоне растоптать не дал. Боясь простудить мальчишку, на ночь форточку открывать не стали. Наутро от трех мужиков в комнате стоял такой казарменный дух, что Аня с непривычки поморщилась. С нею простились коротко. Скиф – с надеждой встретиться с единственным в Москве человеком, с которым чувствовал себя, как с родными в далеком детстве. * * * Расчет Скифа оправдался. Ворон, нахохлившись, выслушал короткую историю мальчишки и в сердцах бросил: – Итит иху мать, людей мордуют, аки тварей безгласных! Видно, и впрямь дожили до дня судного… – Так что, птица вещая, берем пацана в сыновья полка? – спросил Скиф. Ворон сердито сверкнул глазами из-под кустистых бровей. – Какого еще полка? – положил он на голову Баксика свою клешню. – Обойдемся как-нибудь без ваших полков. Он учиться будет, а вы уж воюйте без него, коль охота такая у вас. Одному из своих вертухаев Ворон сунул пачку долларов с наказом тут же смотаться в "Детский мир" и купить дитю все, что тому положено по возрасту его и по статусу его паханского внука. |