Онлайн книга «Русский Рэмбо для бизнес-леди»
|
– С брачной ночью… Не выспался, милый? – Не говори глупостей. – Как, еще нет? Не ожидала, что ты у меня такой застенчивый. – Оля, скажи мне лучше, это правда, о чем мне сообщил вчера старший Костров? Что за наследство? – Костров и правда – это все равно что я и.., порядочность… Твое здоровье! – Оля, ты пьешь? – У меня творческий отпуск. Мне нужно отдохнуть от вас всех. – Съездила бы к Нике. – Я тут поразмыслила на трезвую голову и решила – ты должен жениться на Ане. – Костров настучал? – Какое имеет значение, кто настучал? В данном случае просто голый расчет. Детей у нее не будет. Когда Мучник или кто другой любыми путями спровадят меня на тот свет, лучшей матери для Ники не найти. – А на тебе не посоветуешь жениться? – В третий раз замуж? Ищи дурочку помоложе. Я уже свободы вкусила. – В последний раз спрашиваю. Костров говорил правду? – Что я все оставила Нике?.. Правда. А что тебе не нравится? Он с остервенением бросил трубку. * * * Разговор показался продолжением кошмарного сна, который мучил его ночью. Вернее, не сна, а бесконечного сериала. Снова горы, желтое ущелье, по которому плетется поезд-"кукушка", как тогда во сне с полковником Павловым. Только на этот раз поезд с вагонами без стекол и без крыши въезжает в черный туннель. Скиф в поезде один. Не раз и не два он бродил во сне; по лабиринтам этого города и все время выходил на одно и то же место – к кумирне с глиняной богиней и алтарем, на котором возвышалась хрустальная пирамидка с хрустальным шариком. Десять лет его преследовал этот сон. Богиня с воздетыми кверху руками начинала сиять. Сначала как золотая вещица, затем как голограмма, которую можно обойти и рассмотреть со всех сторон. На этот раз она все росла и росла, пока Скифу не пришлось смотреть на нее снизу вверх. Зазвучала музыка, даже не музыка, а какой-то подземный гул, в котором не различить отдельных звуков. Полупризрачная богиня опустила руки, подняла голову и открыла пустые глаза, из которых лазерными лучами расходилось золотисто-голубоватое сияние. – Вот ты наконец и наш, воин Гинду… Чаша твоих страданий перевесила чашу крови, пролитой тобой. Возьми священную маманду и взгляни на свою судьбу! Перед Скифом выплыл хрустальный шарик и встал, переливаясь всеми цветами радуги. – Всего девять было маманд. Девять – по числу планет, детей великого отца Солнца, дарующего жизнь. Девять маманд было даровано людям для познания вселенского разума. Девять измерений пронизывают пространство и три царства мира живут одно в другом: царство духа, царство материи и царство людей. Эпох тоже было девять. Восемь раз зарождалась и исчезала на Земле жизнь. Наступила последняя эпоха. Скиф зябко повел плечами, хотя от прозрачной сияющей фигуры и от маманды исходил сильный жар. Тьма исчезла, на него вплотную надвинулось звездное небо. Так близко, словно Земля под ногами превратилась в футбольный мяч, и он стоял на нем. – Вглядись в свою судьбу! Скиф прищурился. В хрустальном шарике пылало пламя. – Это очистительный огонь, он превратит тебя в священный пепел. "Вселенская перспектива", – подумал Скиф. – Ум твой еще короток. Как у человека. Очистительный огонь сожжет твою душу, а не тебя. Тебе придется принести на алтарь жертвы свою дочь. – Не бывать! Кто ты? – Я – созидающее зло. Люди меня называют Ана Кали или… – Или дьяволом? – догадался Скиф. – Что названо – то уже существует. Созидающее зло даровало вам технический прогресс, который принес наслаждение комфортом, но порождает зло. В мире людей никогда не было и не будет места добру. Добро живет в духовном мире, но у человека почти нет надежды обрести бессмертие. Хотя человек может стать вечным, как пророк, в мире зла. Еще до твоего рождения тебе выпал жребий стать бессмертным в мире зла. Скиф невольно попятился от злой силы, исходившей от видения, но уперся спиной во что-то живое, колышущееся, движущееся За ним плотной стеной стояли афганские цыгане, те, что просили подаяния в электричке Москва – Калуга. – Это твои проводники в мир вечного зла. Они охраняют тебя и маманды. Скиф поднял камень и замахнулся на перекошенного дервиша, пританцовывавшего на деревянной колодке. – Не смей – это Хранитель Времени. Убьешь его, остановится время. Тогда наступит смерть для всех миров. Скиф повернулся к великану в обрезанных сапогах. – Это Хранитель Пространства. Разобьешь ему череп – разорвешь пространство, и в бреши ринутся захватчики из других миров. На маленького побирушку с бритой головой у Скифа не поднялась рука. – Этот ребенок – наследственное зло, груз прародительских грехов, которые достанутся каждому младенцу от всех его предков. Когда он вырастет, – девятая эпоха жизни на Земле закончится вместе с Землей, потому что дети не в силах вынести тяжести грехов всех своих предков. Они будут умирать во чреве матери. – Запомни, ты должен принести свою жертву очистительному огню, иначе мы покинем тебя навсегда… Именно на этом месте его разбудил звонок Ольги. * * * Об отношениях с Аней Скиф действительно не сказал Ольге всей правды. Около двух часов ночи он проезжал мимо Киевского вокзала и увидел неподалеку от въезда на Бородинский мост лежавшую на проезжей части пожилую женщину с двумя сумками. Он остановился, следом за ним притормозил и Засечный. На теле женщины не было никаких следов автодорожной травмы. Ей просто стало дурно, когда она пересекала улицу с двумя огромными авоськами, набитыми пустыми бутылками. От немытой и оборванной женщины несло перегаром. – Оттащите ее на тротуар, – презрительно сплюнул сквозь зубы подоспевший к тому времени милиционер. – Таких бродяг за ночь вокруг вокзала по десятку замерзает. – "Скорую помощь" бы вызвать, командир, по радио, – сказал Скиф. – Бросьте вы ее, всех не натаскаешься. "Скорая" к нормальным людям из-за таких вот не может приехать вовремя. Да еще заразу врачам в машину занесет. Засечный со Скифом погрузили несчастную пьянчужку в "жигуль" и пошли колесить по мокрому снегу в надежде, что их пути пересекутся рано или поздно со "Скорой помощью". |