Книга Многочисленные Катерины, страница 15 – Джон Грин

Гассан сел на диван.

– Эта Холлис – просто что-то, чувак! По дороге сюда она мне сказала, что владеет фабрикой, где делают шнуры для тампонов.

Колин по-прежнему не видел в этом ничего смешного.

– А ты знаешь, что актриса Джейн Мэнсфилд живет в розовом особняке? – спросил он, чтобы переменить тему, и стал обходить гостиную, читая надписи на корешках книг и рассматривая фотографии.

Одна из них, над камином, особенно привлекла его внимание, и он подошел поближе. У Ниагарского водопада стояла Холлис – чуть моложе и стройнее себя нынешней. Рядом с ней была девочка, немного похожая на Линдси. На девочке было черное короткое пальто поверх старой изношенной футболки с логотипом Blink-182 [31] , черные обтягивающие джинсы и начищенные до блеска мартинсы. Глаза ее были подведены толстыми линиями туши, тянувшимися до висков.

– У нее есть сестра? – спросил Колин.

– У кого?

– У Линдси, – пояснил Колин. – Иди, покажу.

Гассан подошел, окинул взглядом фотографию и сказал:

– В жизни не видел такого жалкого позерства. Готы не слушают Blink-182, даже я это знаю!

– Вам нравится стручковая фасоль? – спросила Линдси, и Колин внезапно понял, что она стоит у них за спиной.

– Это твоя сестра? – спросил Колин.

– Нет, – ответила она. – Я единственный ребенок в семье. Разве ты не видишь, как я эгоистична?

– Он сам слишком эгоистичен, чтобы заметить это, – вмешался Гассан.

– Тогда кто это? – спросил Колин.

– Это я в восьмом классе.

– Вау, – одновременно произнесли юноши, и обоим стало неловко.

– Да, мне нравится стручковая фасоль, – быстро сказал Гассан.

Когда Линдси ушла, Гассан повернулся к Колину, пожал плечами, ухмыльнулся и снова сел на диван.

– Мне нужно работать, – сказал Колин. – Пойду поищу что-нибудь подходящее.

Коридор с розовыми обоями вывел его в комнату с огромным деревянным столом, за которым мог бы подписывать указы президент. Колин сел, вытащил из кармана блокнот, с которым не расставался, сломанный карандаш и начал писать.

Теорема основывается на верности моего давнего предположения о том, что в мире существуют два вида людей: Брошенные и Бросальщики. Конечно, не все люди АБСОЛЮТНЫЕ Брошенные или Бросальщики, но каждый человек имеет склонность к определенному типу.

Отсюда получаем следующую кривую:

Большинство людей расположатся на ней вблизи вертикальной разделительной черты; исключение (например, я) составляет очень небольшой процент. Человек с пятью баллами по этой шкале – ярко выраженный Бросальщик, а 0 баллов – мой результат. Следовательно, если результат Катерины Великой – 4 балла, а мой – 0, то итоговый дифференциал Бросальщика/Брошенного будет равняться минус 4. (Отрицательный результат свидетельствует о том, что к типу Брошенных принадлежит лицо мужского пола; положительный – что к нему принадлежит девушка или женщина.)

Затем Колин стал искать формулу, которая отразила бы его роман с Катериной Великой (самый простой из его романов) таким, каким он был на самом деле: отвратительным, жестоким и коротким [32] .

Он писал, писал и писал уравнения. Марлевый бинт на его лбу промок от пота, и он сорвал его; из ранки потекла кровь, но Колин даже не заметил этого. Ему стало так жарко, что он снял футболку, не думая о том, то в комнату кто-то может войти. Его охватило чувство, что он наконец-то придумал что-то оригинальное. Конечно, он не первый заметил, что люди делятся на бросающих и брошенных. Но едва ли кому-то приходила в голову мысль о формуле, предсказывающей развитие романтических отношений. Любых! Он знал, что будет нелегко. Хотя бы потому, что он привык составлять анаграммы, а не воплощать идеи в виде цифр. Но он был уверен в своих силах. Он не отличался особыми способностями к математике [33] , но был всемирно известным экспертом по расставаниям. И он знал, что стоит на пороге какого-то важного открытия. А когда он докажет всем, что его вклад в науку весом, Катерина начнет тосковать по нему. И, как раньше, будет считать его гением.

Через час он вывел формулу:

f(x) 5D³х² 2D

График Катерины I выглядел так:

Получилось почти идеально – несложный график простых отношений, отразивший даже мимолетность их романа.

Точность отображения времени не была обязательным условием: графики должны были давать лишь представление об относительной продолжительности отношений, то есть, к примеру, «роман с ней продлится дольше, чем с К. XIV, но не так долго, как с К. XIX» [34] .

Но с Катериной II что-то вышло не так – график только единожды коснулся оси X.

Конечно, формула еще не была достаточно выверенной, чтобы сообщать о ней в журнал «Анналы математики», но Колин чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы снова натянуть майку. Он был гораздо счастливее, чем вчера и позавчера.

Линдси, Гассан и Холлис сидели в гостиной за столом. Колин подошел и сел перед тарелкой с рисом, стручковой фасолью и еще чем-то вроде крохотной курицы.

Гассан смеялся над чем-то, и Линдси с Холлис хохотали вместе с ним. Они его уже обожали. Колин давно заметил: Гассан нравится людям так же, как фастфуд и знаменитости, и это приводило его в восхищение.

– Хочешь поблагодарить Бога за пищу? – спросила Холлис Гассана.

– Конечно, – ответил Гассан, прочистил горло и сказал: – Бисмилла.

Потом взял в руку вилку.

– Что, это все? – удивилась Холлис.

– Ну да. Мы народ немногословный. И очень голодный.

Следующие несколько минут никто не проронил ни слова.