Онлайн книга «Я вернусь через тысячу лет. Книга 1»
|
О сыне я мечтал давно. О маленьком любопытном мальчишке, который долго будет глядеть на мир моими глазами, которому я помогу открыть этот мир и утвердиться в нём, как помогал мне отец. А потом, когда-нибудь, этот мальчишка останется в мире вместо меня, и я, уже истлевший, проживу вместе с ним вторую жизнь и стану жить вечно – в его детях, в его внуках, в его потомках, как живут во мне далёкие предки мои – бородатые уральские мужики, приписанные к демидовским заводам в Нижнем Тагиле и делавшие на них «горячую работу». Даже Бируте не говорил я об этих мечтах. Но она знала, конечно, что я хочу сына. Не могла не знать. Она вообще удивительно хорошо знает меня. Может, даже лучше, чем я сам себя знаю. И сейчас я чувствую к ней какую-то необычную, почти отцовскую нежность. И благодарность – за прошлое и за будущее. И всё время нестерпимо хочется укутать чем-то тёплым худенькие зябкие беззащитные плечи её. – …На твоей волне, Марат, всегда будет включена запись, – доносится до меня голос Тушина. – Так что передавай в любое время. Ни одно твоё слово не упустим. – Может, крутить для тебя специальную музыкальную программу? – спрашивает Пьер Эрвин. – Пока хватит этого! – Марат хлопает себя по карману. – Не хватит – сообщу. Вы не думайте, я не собираюсь стесняться. – Может, всё-таки оставить в лесу вертолёт? – спрашивает Фёдор Красный. – Мало ли как сложится… – Зачем? – удивляется Марат. – Чтобы они сразу поняли, что я им не доверяю и приготовил машину для бегства? Всё-таки я иду к ним жить, а не посмотреть, как они живут. – А если тебе понадобится там жениться? – вдруг спрашивает Розита. – Ну, чтобы стать совсем своим… – Женюсь! – Марат улыбается. – Поздравление пришлёшь? – Ужасно! – Розита брезгливо передёргивает плечами. – Они такие грязные! От них даже в больнице пахнет потом! – А чем пахло от твоих предков? – подаёт голос Бруно. – Я всё понимаю! – отвечает ему Розита. – Всё-всё! Но я бы не смогла. – Пора! – говорит Марат. Мы по очереди обнимаем его, и он уходит в машину. Один. Машину приведёт обратно кибер, по радиолучу. Она вернётся, как привязанная на резинке. Бесшумно начинает работать мотор. Свистит над головой воздух, рассекаемый лопастями. И вот вертолёт, покачнувшись, отрывается от крыши, приподнимается над нами и медленно разворачивает хвост на северо-восток. А потом, как рванувшаяся за добычей стрекоза, быстро уходит в темноту, на юго-запад, туда, откуда пробираются к нашим посёлкам дикие охотники. Мы медленно разбредаемся по крыше к разным лифтам. Крыша теперь стала просторнее, и лифтов больше. Ещё две секции дома-кольца закончены на днях. Ещё двести сорок ребят перебрались в новенькие квартиры с пустеющего корабля. Совсем тихо стало на нём в вечерние часы, когда прекращается разгрузка. Звонкие пустые коридоры. Редкие каюты, в которых услышишь голоса. Скоро и наша с Бирутой очередь. Ещё одну секцию сдадут – и мы уедем. А мама уедет раньше. Она и так нечасто бывает на корабле. Видимо, вот-вот поселится у Тушина. Я даже не знаю, чего они тянут, если любят друг друга. Сейчас только мы с Бирутой да ещё Эрвин и Красный возвращаемся на космодром. Наши командиры пока тоже живут на корабле. Они уйдут с него последними. Командиры всегда последними покидают свой корабль. Командиры всегда дольше команды ждут удобств. Иначе какие же они командиры? Мы с Бирутой забираемся в биолёт, и я уже поднимаю клеммы к вискам, когда к нам подбегает Розита. – Я с вами, ребята! – возбуждённо говорит она. – Можно? – Что за вопрос? Я раздвигаю перед нею дверцу. Розита садится сзади. Биолёт срывается с места и выкатывает на прямую дорогу. Впереди в темноте скрылся биолёт наших командиров. На дороге кибер включает фары, даёт полную скорость, и мы летим плавно, ровно, почти бесшумно. Ни Бирута, ни я не оборачиваемся и ни о чём не спрашиваем Розиту. Чего спрашивать? Наверно, поссорилась с Женькой. Переночует в пику ему на корабле. А потом помирятся. Все мы иногда ссоримся с жёнами. Только у нас с Бирутой давний уговор: при ссоре не уходить, не уезжать. Трудный уговор, потому что при ссоре всегда хочется хлопнуть дверью. Как будто этим что-то докажешь! Поссорившись, мы молча сидим по углам или занимаемся своим делом, стараясь не замечать друг друга. В маленькой тесной каюте это нелегко. В просторной квартире будет легче. Но, может, там и ссоры будут дольше? А у Женьки с Розитой, наверно, нет такого уговора… Биолёт несётся в темноту, щупая дорогу светом фар. И по краям узенькая полоска её слегка отдаёт янтарным блеском в этом свете. Мутное чёрно-серое небо без единой звезды давит на нас своими тучами безмолвно и мрачно. И Бирута – вежливая душа! – первая нарушает молчание: – Всё-таки тоскливы эти безлунные ночи! – говорит она. – Всё время безлунные ночи! На всю жизнь! А на Земле я всегда так ждала Луну! И если она была неполная – приставляла к ней мысленно палочку. Получится буква «Р» – значит, месяц молодой, растущий. А если он изогнут буквой «С» – значит, старый, убывающий. Мы не ценили на Земле нашу тихую голубую Луну. А ведь именно она делала ночи прекрасными. Когда-то в старину когда она была оранжевой, без атмосферы, было, наверно, ещё красивее. А что радости в этих ритянских ночах? Бирута умолкает, и я мучительно подыскиваю, что бы тоже этакое сказать, вежливое и успокаивающее? И вдруг Розита резко произносит: – Я ушла от Женьки, ребята! И никогда к нему не вернусь! Буду жить на корабле! – Поми-иритесь! – успокаивающе тянет Бирута. – Все ссорятся, все мирятся… – Даже вы? Я поворачиваю голову и вижу, что Розита кривит в усмешке яркие губы. – Даже мы! – грустно подтверждает Бирута. – А вы всегда казались мне такими голубками! Представить не могу, как вы ссоритесь! – Ха-ха-ха! – Бирута искренне хохочет. – Мы – голубки? Ха-ха! Ну, нашла! – Мы воробьи! – как можно серьёзнее говорю я. – Поссоримся – и сразу в драку. – А ведь у нас не ссора! – тихо, задумчиво произносит Розита. – Я это решила ещё тогда… после Лёльки… Просто не могла уйти, пока не улетел Марат. Понимаете, почему? – Чего тут не понять? – откликаюсь я. Кажется, у них на самом деле всерьёз. Даже при ссорах другим не говорят такое… – Сандро! – Розита трогает меня за плечо. – Ведь ты лучше всех знаешь Женьку! Он мне всегда внушал, что ты его ненавидишь, что ты ему с детства завидуешь!.. А теперь я понимаю тебя! И понимаю, что между вами! – Теперь-то и я тебя понимаю, – признаюсь я. – А раньше – не понимал. – Я слепая была! – мрачно произносит Розита. – Все мы когда-то бываем слепыми. А когда прозреваем – это так больно!.. |