Книга Любимый, единственный... друг, страница 27 – Рини Россель

— А, плевать! Всем известно — сладкое помогает бороться с плохим настроением.

Достав ведерко сливочного мороженого, Ким забралась на диван, сбросила шлепанцы и откинулась на подушки.

На подлокотник немедленно вспрыгнул котенок, которого она подобрала на прошлой неделе возле мусорных баков. Он казался таким голодным и жалким, что Ким не смогла пройти мимо.

— Привет, малыш! — девушка протянула котенку ложку с мороженым. — Попробуй праздничного угощения, Джексон, дорогой.

В тысячный раз Ким удивилась, почему решила назвать питомца в честь Джекса. Зачем ежеминутно напоминать себе о человеке, которого следует забыть?

— Может, потому, что мне нужен близкий приятель, а им всю жизнь был Джекс... — задумчиво сказала она котенку. — Ведь сейчас, когда я стараюсь не думать о нем, ты — мой единственный дружочек. Полагаю, от старых привычек трудно избавиться.

Не думать о Джексе? Все равно что жить, не дыша.

Ким почувствовала головную боль.

— Почему мое любимое мороженое, которое поднимает настроение, такое вредное и от него болит голова?

Джексон засунул мордочку в ведерко и упоенно лизал сливочное лакомство.

— Ты — маленький поросенок, — девушка погладила мягкую спинку. — Это мое утешение, а твое — на кухне.

Котенок недовольно замяукал.

— Извини, малыш, но хорошая мама не разрешает своему детенышу объедаться сладким. Это плохо для зубов.

Ким убрала мороженое в холодильник, вернулась на диван и взяла котенка на колени.

— А я собираюсь быть хорошей мамой. Для тебя и для... — она запнулась. Как зло подшутила над ней судьба: она забеременела в одну из четырех ночей, когда потеряла голову и занималась любовью без... — девушка вздохнула и поцеловала усатую серую мордочку. — Я никогда по-настоящему ни о ком не заботилась, кроме себя. Так что пора научиться, как думаешь?

Господи, она действительно станет матерью! В июле следующего года родится ребенка Джекса. Временами при мысли об этом Ким испытывала огромную радость, но иногда ее сменял жуткий ужас.

Девушка посмотрела на дремлющего котенка. Ей было боязно приносить в квартиру худого незнакомца, но теперь, по прошествии всего одной недели, она уже не знала, что бы без него делала. Такой милый, веселый и ласковый, он помогал Ким успокоиться. Как долго еще она будет ощущать одиночество и пустоту, прежде чем забудет Джекса — звук его голоса, его смех, запах? Сколько еще придется страдать и мучиться? Несколько месяцев — или несколько лет? Или всю жизнь?

Живот Ким еще не округлился, и все-таки она испытывала настоящую материнскую заботу о растущем внутри нее малыше, зачатом по неосторожности.

— Нет! — воскликнула Ким, разбудив котенка. — Те ночи, когда мы с Джексом любили друг друга, не имеют ничего общего с недомыслием!

В первые дни после возвращения из Чикаго она чувствовала себя настолько несчастной, что совершила невообразимое: отказалась от работы, отменила два заказа и с головой погрузилась в отчаяние — до тех пор, пока две недели назад не посетила врача. Он вернул Ким к жизни, объявив, что она беременна. В ее чреве день за днем росло человеческое существо, и это обстоятельство заставило Ким возродиться из пепла — она снова научилась чувствовать радость и надеяться на лучшее. Ее цель стала простой и ясной: в мир готовился войти новый человечек, и она собиралась любить его сильно и нежно. Нет, Ким ни за что не станет такой, как ее мать. У этого малыша будет надежный дом, и его жизнь не омрачат ни семейные скандалы, ни череда временных папаш.

Но как быть с Джексом? Конечно, Ким обещала себе никогда больше его не беспокоить, но теперь их связывал ребенок. Не стоит ли нарушить обет — если только она решится на этот шаг?

Может, его любовь давно умерла? А вдруг Джекс все еще хочет жениться на ней и обзавестись семьей?

Снова встанет вопрос о браке — с его ловушками, играми, разочарованиями и ужасными последствиями... через месяц или год придет усталость и раздражение, они не сойдутся во взглядах, продемонстрируют друг другу свои самые отрицательные черты характера...

— Проклятие, Джекс, — пробормотала Ким. — Почему у тебя нет отрицательных черт?

Котенок внимательно посмотрел на хозяйку.

— Плохо, что ты, мой лучший друг и доктор, не даешь мне совета. Видишь ли, я столкнулась с очень непростой проблемой... — девушка шмыгнула носом. — Итак, что же мне делать?

Котенок мурлыкал, не желая отвечать на вопрос.

Время показало — Ким никогда не любила Перри. В отношениях она руководствовалась принципом: «Никогда не увлекайся настолько, чтобы нельзя было в любой момент уйти». Но Ким нарушила свое главное правило, по-новому взглянув на Джекса. Этот мужчина нужен ей на всю жизнь — как друг, надежная крепость... Наконец, как превосходный, нежный любовник.

— Я не виню тебя за молчание, — пробормотала Ким, лаская котенка. — Наверное, проблема в том, что я слишком люблю твоего тезку.

«Слишком люблю?» — внезапно засомневалась девушка. Разве это возможно? Нет! Чрезмерной любви не бывает.

— Я не слишком люблю Джекса, — тихо произнесла она. — А просто — люблю, и все. А он любит меня... по-настоящему. Этот мужчина — моя половинка, вместе мы составляем единое целое. Без него я разбита и несчастна. Так вот почему я боялась связывать себя обязательствами... Боже, какой же я была дурой!

Резкий звонок в дверь прервал ее размышления. Ким недовольно нахмурилась. Кто это там еще — без приглашения, в День Благодарения?

— Убирайтесь! — крикнула она, не вставая с дивана.

— Кимберли, открой.

Его голос... Самый знакомый, самый родной — голос, который она так мечтала услышать все это время!

— Кимберли, я не уйду. Если не откроешь эту чертову дверь, я ее выбью. Даю тебе десять секунд! — прокричал Джекс. — Десять, девять...

Девушка словно приросла к месту, желая всем сердцем и душой, чтобы дверь разлетелась на кусочки.

— Да, да, любимый! Сломай ее! — прошептала она.

Мужчина продолжал отсчитывать:

— Восемь, семь, шесть...

Слезы застилали Ким глаза. Неужели он и вправду здесь и действительно готов на все, чтобы ее увидеть? Джекс никогда прежде не кричал на нее, но девушке не было страшно. Она понимала: его гнев рожден любовью, досадой и желанием.

— Разбей ее! — едва слышно молила Ким. — Я люблю тебя, Джекс. Не слишком, но хватит на всю оставшуюся жизнь.

— Пять, четыре...

Какое совпадение, что он приехал именно сегодня, в момент ее прозрения!

— Приди ко мне, Джекс, и обними покрепче, — Ким плакала от счастья. — Я никогда не отвергну тебя.

— Три, два...

Она так и не услышала слова «один», потому что все заглушил треск ломающегося дерева. Этот звук показался Ким райской музыкой — ведь ее Джекс был здесь. Глаза девушки застилали слезы радости, и в первый момент она увидела только темную фигуру, возвышающуюся над грудой древесных обломков, словно надежный боевой корабль над пенным гребнем волны.