Книга Любимый, единственный... друг, страница 28 – Рини Россель

Лицо мужчины казалось одновременно суровым, встревоженным и словно бы виноватым, а в его внимательных светло-карих глазах читалась затаенная страсть.

— Привет, Джекс, — только и смогла произнести девушка.

— Не говори ни слова, пока я не закончу! Я приехал сказать...

Он подошел ближе, и она заметила, что он хромает.

— Тебе больно?

— Возможно, я сломал ногу. Не говори, пока...

— О господи! Пойдем!

— Все в порядке. Да послушай же!

Она подвела Джекса к дивану и помогла сесть.

— Хорошо, молчу. Говори! — девушка присела рядом, но тут же охнула: — Лед!

Она побежала на кухню, вытащила из морозилки несколько кусочков льда и завернула их в полотенце.

— Что, черт возьми, ты там делаешь? — крикнул мужчина.

— Тебе нужен холод. Сними обувь и положи ногу на диван! — вернувшись в комнату и увидев, что Джекс не выполнил указания, Ким сама аккуратно сняла с него ботинок. Он застонал, и девушка вздрогнула. — Извини... Положи полотенце на ступню, и опухоль быстро спадет.

— Мне решительно наплевать на это! — заявил Джекс.

— А мне — нет. Поэтому мы не будем разговаривать, пока не сделаешь то, что я велела.

Джекс здесь — в Сент-Луисе, в ее квартирке, на ее любимом диване... это просто чудо!

— Хорошо, теперь можно продолжить? — сказал мужчина, послушно приложив лед к больной ноге.

Ким улыбнулась:

— Конечно. Говори!

— Я позволил тебе уйти из моей жизни — в последний раз. Я дал тебе время. Не хотел, но дал.

— Перед тем, как задушить за то, что я трусливо сбежала?

Джекс нахмурился.

— Можешь помолчать хоть одну минуту?

— Извини... — девушка прикусила губу. Ей хотелось говорить с ним, ведь они так давно не виделись!

— Нет. Я дал тебе время — столько, сколько смог, чтобы ты поняла, как нуждаешься во мне, — он притянул Ким к себе на колени. — Я здесь, чтобы сказать тебе: ты чертовски неправа, Кимберли, но я не знаю, как доказать тебе, что люди могут быть вместе. Они иногда ссорятся, но потом мирятся. Они даже спорят, потому что любят друг друга и жаждут общения и понимания. В жизни найдется место всему.

Ким наслаждалась жаром его тела, страстностью голоса, любовалась знакомыми с детства прекрасными светло-карими глазами. Он говорил именно то, о чем она только что думала.

— Ты знаешь моих родителей, — продолжал Джекс. — Они, бывало, ругались, но никогда не ложились в постель, не помирившись, потому что хотели всю жизнь прожить вместе. Они не только любили, но и нравились друг другу! — он запустил пальцы в копну ее рыжих волос. — А ведь мы нравимся друг другу?

Ким кивнула.

— Вот видишь — мы поссорились, но ведь и помирились, правда?

В глазах девушки заблестели слезы.

— Да, — прошептала она.

— Мы занимались любовью, и это изменило наши отношения, но не ухудшило, а сделало более целостными. Я уверен — ты ощущаешь то же самое.

По щеке Ким скатилась слеза, и мужчина смахнул ее.

— Не плачь, доверься мне. В жизни нет ничего постоянного. Если я и буду несчастен, то рядом с тобой легко справлюсь с любыми неприятностями. Но, честно говоря, не могу представить нас несчастными — пока мы вместе. Как мне доказать тебе это, Кимберли?

Она прижала ладонь к его губам.

— Не надо ничего доказывать.

Джекс нежно поцеловал тонкие пальцы.

— Не говори так! Дай нам шанс! Выходи за меня замуж, и — вот увидишь — в канун золотой свадьбы мы по-прежнему будем счастливы!

— У тебя нет аллергии на кошек? — задумчиво спросила Ким.

— Что? А какое, черт возьми, это имеет отношение... — оторопел Джекс.

— Понимаешь, у нас есть кошка... — девушка убрала непослушный завиток с его лба и почувствовала, как тихое блаженство наполнило ее душу.

— Как ты сказала? У. нас?

— Мы — это ты и я. У нас есть кот. Ну, еще не кот, а котенок, но он — часть моего сердца... Как и ты. Я люблю тебя, Джекс, и не как друга. Чтобы осознать правду, мне потребовались долгие недели одиночества... — Ким склонила голову на плечо Джекса. — И правда эта — в том, что я буду рядом с тобой всю оставшуюся жизнь. Не важно, сколько нам отпущено — шестьдесят лет, сто... или немного меньше.

Девушка лукаво усмехнулась.

— Кстати, мне страшно понравилось, как ты высадил дверь! Это было очень по-мужски. Но, знаешь... Я как раз собиралась позвонить тебе, когда ты появился.

В устремленном на нее взгляде Джекса читалось неподдельное изумление.

— Позвонить мне?

— Да-а... — Ким потеребила его упрямый завиток. — Потому что есть еще одна важная новость... — девушка теснее прижалась к любимому и вдруг поняла: она больше не одинока, потому что рядом этот человек — ее защитник, недостающая вторая половинка. — Готов узнать, какая?

— Сейчас я на все готов!

Кимберли положила его руку себе на живот.

— Мы беременны, дорогой! — прошептала она.

Джекс растерялся — лишь на долю секунды, но тут же сжал ее в объятиях.

— Не могу поверить! Я не ожидал такого счастья...

— Я тоже, но думаю — мы привыкнем.

Мужчина засмеялся.

— Кимберли, я так тебя люблю, что даже дышать больно...

Он страстно поцеловал ее в приоткрытые розовые губы. Время замедлило бег, а воздух будто бы сгустился. Ким прекрасно знала, чем ей это грозит: полной, безоговорочной капитуляцией через несколько секунд. Она прижала руки к груди мужчины и слегка отстранилась, чтобы увидеть его лицо.

— Не слишком резвись, мачо. Не забывай — у нас нет входной двери...

— О боже! Наверняка кто-нибудь уже вызвал полицию....

Ким покачала головой.

— Соседи на работе.

— Хорошо, стало быть, мы одни? — многозначительно усмехнулся Джекс.

— Ненадолго.

— Можно поехать в отель...

— Тогда надо взять с собой кошку.

— Кошку?

— Ты забыл? — Ким улыбнулась. Какой он милый, когда сбит с толку!.. — Или едет вся семья, или не едет никто. Это — мой новый принцип.

Джекс с любовью посмотрел на нее.

— Конечно, дорогая!

— А как твоя нога? — спохватилась девушка. Надо же, совсем забыла...

— Какая нога?

Она рассмеялась.

— Которой ты пробивал себе дорогу к счастью...