Книга Чумовая дамочка, страница 60 – Татьяна Полякова

До вокзала я добралась за пятнадцать минут и сразу же направилась к стоянке такси. Нужный мне город находился всего в шестидесяти километрах, и туда отправлялась маршрутка. Я заняла место у окна и попробовала прикинуть, насколько верны мои догадки. Верны или нет, разберемся позднее, главное — встретиться с Зинкой.

Город был маленьким, унылым и похожим на старого нищего, да и редкие прохожие особо не радовали. Впрочем, в этом были свои преимущества. В райотделе мне пришлось ждать не более десяти минут, после того как полсотни из моих рук перекочевали в чужие. Деньгами я разбрасываюсь напрасно, их у меня немного, но сейчас это неважно. Такси в городе не водились, автобусы жителей не баловали, и я отправилась пешком. Дом, где жила мать Зинки, от десятка типовых домов на две семьи отличался невероятной грязью и завалившимся палисадником, сарай еще кое-как держался, но мог рухнуть в любую минуту, клочья бумаги и прочий мусор радовали глаз прохожих, так же как окна, не мытые несколько лет, и почерневший от грязи тюль на них. Я мысленно усмехнулась, проходя мимо по противоположной стороне улицы. Если Зинка и явилась сюда, то отнюдь не за тем, чтобы мать за ней ухаживала.

Я прошла немного вперед и устроилась на скамейке, наблюдая за нужным крыльцом. По соседству находилась баскетбольная площадка, два подростка лениво перебрасывали мяч, один подошел ко мне и спросил с вызовом:

— Закурить не дадите?

— Не курю. Но могу дать червонец на сигареты, если ответишь на несколько вопросов. — Мальчишка вроде бы растерялся, а я кивком головы предложила ему сесть.

— А чего за вопросы-то?

— Телевикторина. Кто в одиннадцатом доме живет?

— В первой квартире Самойловы, а во второй Катька-пьяница.

— А у Катьки-пьяницы фамилия есть?

— Есть, только я не знаю. На фиг мне ее фамилия?

— Она одна живет?

— Когда как. Бывает, прибьется кто. Бомжи всякие.

— А живет Катька на что?

— Самогонкой торгует.

— Дочь у нее есть?

— Есть. В областном центре в ресторане работает и сюда носа не кажет. Чего ей у такой мамаши делать?

— Понятно. Держи червонец.

— А вы зачем спрашивали?

— Самогон хочу купить.

— Ну да, — Мальчишка презрительно фыркнул, а я зашагала к одиннадцатому дому.

— Вы из милиции, что ли? — крикнул он вдогонку, а я помахала ему рукой.

Дверь была не заперта, я открыла ее и позвала:

— Хозяйка, .. — Вонь стояла такая, что у меня глаза на лоб полезли, я мысленно чертыхнулась и заорала.. — Хозяйка! Есть кто дома?

Дверь в конце коридора открылась, и появилась женщина, судя по всему. Катька-пьяница. На вид ей было не больше пятидесяти, когда-то красивое лицо (при желании без особого труда можно было обнаружить сходство с Зинкой) теперь оплыло от постоянного пьянства и приобрело стойкий синюшный оттенок. Цветастый халат, драные шлепанцы и алая помада на губах, впрочем, слегка размазанная.

— Чего? — спросила она хмуро, а я заговорщически понизила голос?

— У вас бутылки на продажу не будет?

— Вам? — Она вроде бы удивилась.

— Мне.

— Я самогоном не торгую, — обиделась женщина. — А соседей не слушайте. Злые все, и чего только не наболтают. У меня и с обыском были, ничего не нашли. — Я достала из кармана очередные полсотни. Посмотрев на купюру. Катерина вздохнула и сказала, пожав плечами:

— Есть у меня бутылка. Для личного пользования. Сейчас вынесу… А может, в дом войдете? — вдруг предложила она. Уговаривать меня не пришлось.

Мы оказались в маленькой кухне, чудовищно грязной, хранившей следы бурной жизни хозяйки: разбитые стекла шкафа, покореженные стулья и темные разводы на обоях, точно здесь соревновались в метании стаканов, вонь, которая произвела впечатление еще на крыльце, в кухне была просто невыносимой. Катерина достала из шкафа пластиковую бутылку из-под лимонада, наполненную зеленоватого цвета жидкостью, и спросила:

— Вам пол-литра? — Взяла воронку со стола и огляделась, высматривая подходящую тару. — Все бутылки перетаскали… налить не во что.

— А можно я у вас выпью? — положив деньги на стол, спросила я.

Раздумывала она не меньше минуты.

— Пей. У тебя случилось что?

— Мужа с любовницей застала, вот и хочу в норму прийти. А то как бы сгоряча не натворить чего.

— Это не тот, что к Люське Максимовой ходит, рыженький такой?

— Мой высокий, с бородой.

— Точно-точно, видела на днях… мужики, одно слово, кобели… — Катерина извлекла из шкафа две чашки, бухнула на стол сковородку с жареной картошкой и достала из холодильника сало, нарезанное толстыми ломтями. — Давай, за знакомство. Как тебя?

— Вика.

— А меня Катерина. Наплюй печалиться, умные люди говорят, все проходит.

— И то верно, — кивнула я, и мы выпили. Как видно, хозяйка приняла еще до моего прихода, потому что, осилив свою порцию, опьянела мгновенно. Глаза ее начали слезиться, а голос приобрел плаксивые интонации. Разговорить ее было нетрудно. Катерина поведала историю своей жизни, особо упирая на роковую роль, которую в ней играли мужики. В конце концов заговорили о Зинке.