Книга Свет луны на воде, страница 15 – Хильда Никсон

— И что вы хотите мне сказать?

— Неприятно говорить так о своей дочери, но я приехал извиниться.

— Извиниться? — удивилась Андреа. — Но за что?

— Я был в суде. И понял по вашему лицу, что вы говорите правду. Полагаю, вина лежит на мне. Слишком уж мягок был я с ней в детстве. Не научил ее тому, что нехорошо искать себе оправданий, когда ты виноват, но с этого момента все изменится. Надо быть с ней построже. Я заставлю ее извиниться перед вами. Это меньшее, что она может для вас сделать.

— О нет, мистер Дрейк, прошу вас, не надо! — решительно отвергла его предложение Андреа. — Я обижена, но переживу как-нибудь свое унижение. Если же вы заставите свою дочь прийти ко мне с извинениями, она всю жизнь меня будет ненавидеть, а мне бы не хотелось наживать себе лишних врагов. Спасибо вам за заботу, но оставьте все как есть. Заново ворошить все это — только хуже будет.

— Пожалуй, вы правы, — вздохнул он. — Я думал, знакомство с Родом Сандерсом прибавит ей ответственности или, по крайней мере, он сможет держать ее в узде. Вы его знаете?

Род. Вот, значит, как зовут его друзья. Совсем ему не подходит, слишком милое имя.

— Знаю, — бросила она, всем сердцем желая, чтобы мистер Дрейк уехал и оставил ее в покое.

Уж кого-кого, а Рода Сандерса ей обсуждать вовсе не хотелось, но мистер Дрейк не унимался:

— Он парень уравновешенный. Поглядели бы вы, как он с людьми управляется, скала, да и только! С ним особо не поспоришь.

— Значит, вы с ним работаете? — спросила Андреа, еще раз убедившись, что не ошиблась насчет Рода Сандерса.

Упертый, самонадеянный болван, вот кто он такой.

— Работаю, в определенном смысле этого слова, — сухо хохотнул мистер Дрейк. — Он мой временный менеджер. Мы — фирма речных инженеров, углубляем, расширяем, причалы ставим и тому подобное.

— И заборы?

— И заборы, но это редко.

С языка Андреа уже готов был сорваться вопрос об изгороди, отрезавшей ее от запруды, когда на дороге показалась машина Джерри.

— Уезжаю, — многозначительно улыбнулся мистер Дрейк. — Рад был познакомиться с вами, мисс Карсон. До свидания.

Андреа попрощалась с ним, чувствуя, что раны, нанесенные этим днем, немного затянулись. «Выходит, мистер Сандерс — Род Сандерс — работает на отца Моники», — бормотала она себе под нос, пока автомобиль Джерри заруливал в ворота.

«Дочь босса». К упрямству и самонадеянности стоит добавить амбициозность.

Джерри выпрыгнул из машины, не утруждая себя открыванием дверцы.

— Ну? Приехал искупать вину?

— Не виноват я, душа моя, — возразил Джерри. — Я ездил осматривать дома и потерялся в переплетении проселочных дорог без всяких признаков опознавательных знаков. Полчаса круги нарезал. А когда приехал, разбирательство уже началось, и коп у дверей не пустил меня внутрь. Ты на коне?

— На коне? Видел бы ты это! Да меня первостатейной лгуньей выставили!

— Мне очень жаль. Простишь меня за опоздание?

— Почему бы и нет? — нервно хохотнула Андреа. — Я сегодня раздаю прощения направо и налево. Скоро придется самой просить прощения за то, что я по земле хожу. Единственный урок, который я из всего этого вынесла, — надо держаться подальше от избалованных девочек в дорогих машинах. В конце концов, они у себя дома, не так ли?

Джерри плюхнулся на диван.

— Мне действительно очень жаль, Андреа. Ты так расстроена. Если бы я знал, что все так обернется, я бы не поехал сегодня смотреть коттедж как-его-там-называют, но мне из Норвича агент позвонил прямо в отель, не хотелось упускать неплохой вариант. Его только сегодня на продажу выставили.

— Не важно, — отмахнулась Андреа. — Ты бы все равно ничем не смог мне помочь.

Но в душе она так не считала. «О, Джерри! — кричало все внутри ее. — Тебе бы хоть немного надежности, и я смогла бы полюбить тебя. Если бы ты только понимал, сколько значит сочувственная улыбка в нужное время!»

Андреа попыталась успокоиться. Что толку жаловаться и жалеть себя? Джерри есть Джерри, и его не переделать. Может, со временем он и изменится, но сейчас это просто друг. Она наклеила на лицо вымученную улыбку.

— Ну и как коттедж? Еще одна хибарка с розами у дверей за тридевять земель до ближайшего жилья?

— Вовсе нет. Весьма и весьма, мне понравилось. — Джерри промедлил с секунду. — Я тут подумал…

— Не смогу ли я поехать с тобой поглядеть? — Андреа поспешила добавить в свои слова энтузиазма, которого не испытывала. — С радостью! Мне нравится осматривать новые места.

— Прямо сейчас?

Андреа покачала головой:

— Прежде чем затеряться на деревенских дорогах, мне бы хотелось перекусить. Заезжай за мной часа в два.

— Насчет ленча я уже позаботился, — одарил он ее своей обычной яркой улыбкой. — Нашел небольшой паб, где готовят еду по предварительному заказу. Вот я и заказал.

— Ох, Джерри! — уже искренне рассмеялась Андреа. — Да ты даже в африканских джунглях найдешь место, где ленч подают!

— А то! Сказываются годы тренировки. — Он подошел к ней и чмокнул в щечку. — Беги, припудри носик, только недолго. Не хочу, чтобы какой-нибудь урод увел у нас дом, пока ты будешь наряжаться.

Через несколько минут они уже сидели в машине. Андреа снова погрузилась в размышления о своем спутнике. У него немало достоинств. Положиться на него, конечно, ни в чем нельзя, но зато он нетребователен. Попросил ее выйти за него замуж, но не давит. Способен ли он пылать истинной страстью? Она сильно в этом сомневалась, хоть он и заверял ее, что влюблен.

А любит ли она его? На этот вопрос у нее не было ответа. Да, он ей всегда нравился. А теперь, когда он вдруг явился в Норфолк, и подавно. Зарождение ли это любви? Снова нет ответа. Ей не с чем сравнить. Она никогда никого не любила. Если чувство, которое она питает к Джерри, и есть любовь, значит, она приятна, но ничего волнительного в ней нет. А она отчего-то всегда полагала, что любовь будоражит кровь, захватывает так, что голова кругом идет.

Машину немного занесло на повороте. Дорога бы настолько узкой, что двум машинам не разминуться Андреа засмеялась.

— Что смешного? — взвился Джерри.

— Да так, подумала кое о чем, но пока не хочу делиться с тобой своими мыслями.

— Доиграешься ты у меня! Вот высажу тебя и отправлю домой пешком.

Андреа вдруг поняла, что вновь радуется жизни. Да какое ей дело до мнения посторонних людей? Она-то знает, что говорила правду, причем без всякого злого умысла.

Дорога сделала крутой поворот, и Джерри притормозил практически сразу после него. По обе стороны стояло по коттеджу: один с аккуратно подрезанной живой изгородью, покрывающейся свежей листвой, изгородь другого давно плакала по ножницам.