Онлайн книга «Легаты печатей»
…Рука. Человеческая рука, отрезанная… отпиленная… Нет, отгрызенная! Следы клыков… Клыков?! Не бывает таких клыков! Акулы в бензине не плавают! – Господи… Я прикрыла глаза. Почему сразу подумалось об акулах?! Это вы убили его, мистер Мак-Эванс! Не мели ерунды, девка! Твоего Пола сожрала его любимая тварюка!.. Холодные, неживые глаза Пол-у-Бога. Взгляд-цунами… – Там д-дальше – еще. Не смотри, н-не надо. Рукоять браунинга стала потной. Вот тебе и литератор! – Я п-первый. Ты – за мной. Ч-черт, неужели в-все накрылись? Я взглянула с недоумением, и Маг поспешил пояснить: – Мы выслали г-группу. С однозначным приказом: ликвидировать т-только в случае полной невозможности вывоза. Я д-думал, пятерых хватит… трех чистильщиков и д-двух местных… внедренных, как и ты. Как и я. Выходит, не хватило. * * * Возле подъезда, на грязном асфальте двора – женщина. Ратиновое пальто, вязаная шапочка. Тело изломано, в последней судороге мучительно тянется вперед, к луже, отсвечивающей праздником заката. Не надо быть литератором, чтобы отчетливо представить: вот женщина в пальто на одних руках ползет по замызганному кафелю подъезда, волоча за собой отнявшиеся ноги, мертвую, бессмысленную, ненужную тяжесть… здесь обошлось без акул – перелом позвоночника. Эта – накрылась. Как, наверное, накрылась бы и я, отдай мне Девятый приказ об участии Стрелы в ликвидации смешного алкаша-Алика. Впрочем, Стрела накрылась раньше. Дверь подъезда – старая, давно не крашеная. Мокрый грязный снег хрипло взвизгивает под ногами. Игорь молча подносит палец к губам. Его пистолет наготове, ждет верной собакой, способной рявкнуть в любую секунду по приказу хозяина. Прижимаюсь к шершавой влажной стене, прислушиваюсь. В подъезде тихо. Могильный склеп, не подъезд. Значит, и там – накрылись. Дверь скрипит: мерзко, еле слышно. Маг сглатывает, левой рукой зачем-то проводит по волосам; ныряет в черную сырость. Секунда. Две. – З-заходи! Под ногами кровь – как в тот день, когда шаман Ерпалыч тихим словом смирял кентов. Знакомый, отвратительный запах… Испуганно щелкает выключатель. Равнодушие желтого света, исходящего от лампочки под потолком… – Оп-поздали! Игорь кивает на открытую дверь парадного хода – мимо подвала, на улицу, где он когда-то любовался китоврасами. Но я смотрю не туда. Там пусто, тихо, а вот здесь… Здесь тоже тихо; но не пусто. Я не ошиблась – все как в тот раз. Или почти – все. Старший сержант Петров плашмя лежит на ступеньках, сжимая в руке свой нелепый палаш. Второй рукой Петров, невозможно, по-змеиному выгнувшись, дотягивается до автомата. На палаше засыхает бурая ржавчина, на лице упрямого Ричарда Родионовича – тоже кровь, кровью намок казенный полушубок, один погон почти сорван, висит на нитке. Плохо соображая, что я делаю, перебираюсь через завал из тел. Касаюсь запястья. Все. Позади, на площадке первого пролета… Сразу и не разобрать, что там. Узнаю только буйную бороду. Мотоцикл по имени Фол опрокинут на кафельную плитку, полузавален двумя телами, чьи-то пальцы мертвой хваткой вцепились ему в горло. Вцепились – не разжались. Еще один в серой куртке и вязаной шапочке (такой же, как у женщины во дворе) лежит навзничь рядом, возле руки – десантный нож с кишкодером-обушком. Еще кто-то… светлый плащ, на левом лацкане – бурое пятно, словно орден Кровавой Звезды. – Ушел, г-гад! – сероглазый Волк кивает на противоположный выход. – Ч-черт, пожадничал, надо было взвод к-кинуть… – Но почему Залесский? – не выдерживаю я. – Игорь! Ведь он просто алкаш! Маг по имени Истр злобно усмехается, качает головой. – Просто алкаш, Стрела?! Просто алкаш?! В том-то и беда, что все Легаты поначалу – просто! Жаль, не успели! Легаты? Но кто бы мог подумать, что этот мямля в тапочках!.. Мямля в тапочках сумел узнать об Эми, не выходя из своей квартиры; и диктофон кричал чайками над океаном, и стрим-айлендцы говорили по-русски. Мямля в тапочках просил за меня Ворона, или что он там делал за меня, этот мямля, – и Ворон сотворил чудо. Брат этого мямли… – Почему вы не обратились к подобному мне? По моим сведениям, вы имеете такую возможность. – Господин Молитвин умер. Больше нам не к кому обращаться. – Мистер Молитвин? Ваша информация не есть полная… Вот о ком говорил Пол-у-Бог! Игорь прячет пистолет, морщит нос, беззвучно смеется. – З-завалили задание, Стрела! Ладно, ну его к свиньям собачьим! Сейчас поднимемся, взглянем н-на всякий случай… Но подниматься нам не пришлось. Стук двери – негромкий, резкий. Шаги. Кто-то спускается вниз. Пистолет вновь в руках Игоря. Мы отходим в узкий аппендикс выхода во двор. Неужели он? Тот, кто идет к нам, слегка шаркает ногами. Словно старик. Словно каждый шаг стоит ему года жизни. – Игорь! Не надо оружия! Маг смотрит на мертвецов, загромоздивших пролет и лестницу, скалится, кивает. – Д-да, Стрела. Не поможет… Шаги все ближе… Он! Алик-алкаш, Легат Печати, спускается по лестнице. На плечах – старая куртка с латкой на левом локте; на ногах – знакомые тапочки. В руках – разлохмаченная пачка листков. Идет медленно, с трудом, наваливаясь боком на перила. Возле трупа сержанта Петрова он останавливается – на какой-то миг. Затем прижимается к стене, протискивается. Мы ждем. С ноги Легата спадает тапочек, он долго ищет его, надевает. – Мне… надо пройти. Голос звучит глухо, странно. Глаза смотрят под ноги. – Зачем вы убили м-моих людей, Олег Авраамович? – Игорь уже пришел в себя, на лице – привычная улыбка. – Они просто хотели с вами п-побеседовать. Легат поднимает взгляд; так поднимают убитого ребенка. |