Онлайн книга «Айронкестль»
|
Груз с двух верблюдов переложили на других; Курам выбрал для разведчиков самых проворных. — Эти будут хорошими проводниками! — утверждал чернокожий. — Они издали чуют воду. Спустя десять минут сэр Джордж и Филипп покинули стан. Верблюды бежали рысцой, как бы понимая, что идут на поиски воды. По мере того, как луна двигалась к закату, она все желтела и становилась огромной, но свет ее слабел, между тем как звезды горели ярче. Легкая фосфоресценция исходила от земли. В воздухе было тихо, перезвон растительности, казалось, возвещал какую-то мистическую церемонию в глубине саванны… — Мы точно на другой планете! — прошептал сэр Джордж. — Здесь как-то не ощущается ни наше прошлое, ни наше будущее. — Нет, — задумчиво ответил Филипп. — Мы далеки от Обетованной земли! Луна приняла медный оттенок, забрезжила почти неприметная заря, и солнечный костер заполыхал над равниной. Путники жадно разглядывали горизонт. Ничего. Ничего, кроме того же безграничного океана трав — голубых, фиолетовых, синих. — Ужасно! — сказал сэр Джордж. — Травяная могила!.. Жажда мучила обоих, все увеличиваясь по мере того, как всходило светило. Они выдерживали направление на юго-запад, как советовал Гертон. Это были до странности непохожие натуры. Сэр Джордж был из тех англичан, которые могут, если понадобится, жить в одиночку, с собакой, хоть в пустыне. Он был замкнут, проявляясь всегда неожиданно, тогда как Филипп обладал живым, действенным воображением. Жажда! От жажды у них ссыхалась глотка. Филипп в полубреду видел всевозможные, сулящие прохладу, образы: бьющие из земли с живым журчанием источники, алькарацы в тени пастбищ, графины с освежительными напитками, покрытые влажной дымкой… Он даже шептал, как в бреду: — Родники, реки… Озера… — Ох, — с грустной усмешкой вздохнул сэр Джордж, — а я больше всего мечтаю о хорошем кабачке! Верблюды томились и никли. — Только бы они выдержали! — сказал Филипп. — Выдержат! — утверждал сэр Джордж. — Они знают, что мы ищем воду… Они понимают, что останавливаться опасно. Солнце жгло невыносимо; колоссальные мухи яростно жужжали вокруг людей и животных. — Еще счастье, что они нас не жалят! — заметил Филипп. — Я подозреваю, что мы отрава для них, — соображал его спутник, — и верблюды тоже. — Так зачем же они кружатся над нами? — Они повинуются своему мушиному инстинкту. Опять наступило молчание, и перезвон трав придавал этому безмолвию что-то фантастическое. Ничего. Только все те же травы, голубые и фиолетовые, с редкими кущами деревьев по временам. — Что-то там с нашими? — прошептал Филипп, несмотря на жажду думавший о Мюриэль. Сэр Джордж покачал головой. Он казался невозмутимым, но как уроженец страны с влажным климатом он страдал еще больше, чем Филипп. — Если понадобится, они выпьют двух-трех коз, — ответил он наконец… — или даже верблюда. У верблюда вообще имеется запас воды… Более двадцати галлонов крови! — И англичанин с вожделением посмотрел на своего верблюда. — А мы не можем этого сделать, — вздохнул он… — нам нужно добраться до воды. Долгое молчание. Мысли еле копошились, сухие, тугие и жалкие, в мозгу обоих мужчин. А солнце продолжало их пить… Внезапно один из верблюдов, подняв усталую голову, как-то странно, нелепо рявкнул. Его товарищ протяжно зафыркал. Оба ускорили ход. — Что с ними? — проворчал Филипп. — Я не решаюсь высказать свою надежду, — ответил сэр Джордж. Дорога стала подниматься. На низком холме они увидели зеленые травы и кустарники. Они переглянулись, ослепленные; испокон века присущий растениям цвет восхищал их сердце. Им казалось, что они вступили в истинную жизнь, в ту жизнь, которой жили бесчисленные поколенья их предков. Теперь верблюды неслись вскачь. Они взбежали на холм. Хриплый крик, крик избавленья, вырвался из груди Филиппа: — Вода! Вода! Это была она, мать-владычица, мать всего живущего; она, вода бытия, вода начала мира! Река! Она течет, широкая, медлительная, окруженная деревьями, кустарниками и травами. И рассевает в пространстве неиссякаемое плодородие. Безумие овладело верблюдами. Они летели, как чистокровные скакуны; в пять минут они были уже на берегу и жадно пили, склонившись к реке. Люди спрыгнули на берег и, погрузив в поток свои кружки, утоляли убийственную жажду. — Это неосторожно! — спохватился, наконец, сэр Джордж. — Зато как вкусно! — возразил Филипп. Сэр Джордж предложил ему сероватую облатку: — От микробов! А-о! Испуганный англичанин вскочил, протягивая указательный палец по направлению к островку, находящемуся в двадцати метрах от берега, на котором показалось необычайное чудище. Оно походило на крупных крокодилов Древнего Египта: у него были громадные длинные челюсти, чудовищные зубы, короткие лапы и мускулистый хвост, но вместо чешуи все тело и голова были покрыты шерстью, и глаза, сверкающие, как глаза пантеры, не имели ничего общего со стекловидными глазами пресмыкающегося. На макушке головы горел фосфорическим светом третий глаз. — Что за чудовище! — воскликнул Филипп. — Даже в доисторические времена не было подобного ему ящера. — По меньшей мере нет оснований утверждать это. Но ведь наша наука так отрывочна… Чудовище следило за верблюдами и людьми. Инстинктивно последние схватились за ружья. Вдруг крик, похожий на лай, заставил их обернуться. Запрокинув голову, к реке изо всех сил неслась голубая антилопа. Преследовавший ее гибкий хищник с желтоватого цвета шерстью, усеянной мелкими розовыми пятнами, делал тридцатифутовые прыжки. Ростом он был с крупных маньчжурских тигров. — Ведь это леопард! — пробурчал сэр Джордж. Отвлеченные страшным хищником, они не заметили, что волосатый крокодил нырнул в реку. — Берегись! — крикнул сэр Джордж. Антилопа и вслед за ней леопард бежали к мысу, на котором стояли оба мужчины. Они отступили вверх по течению. Легкие звери уже достигали берега. Леопард ускорил бег, антилопа готовилась броситься в воду, но вдруг остановилась, пораженная ужасом. На самом краю мыса волосатый ящер выставился из воды, устремив желтые глаза на беглянку. Парализованная страхом, она оглянулась, посмотрела вдаль. В ее смутном сознании закишели образы — там вдали высокие травы, сладость движения и жизни… Здесь — вечная ночь… Леопард прыгнул и одним ударом мускулистой лапы сразил антилопу. Но волосатый ящер вылезал… Несмотря на опасность, сэр Джордж и Филипп испытывали дикое любопытство, собиравшее когда-то римлян в цирке. |