Книга Ошибка Дон Жуана, страница 24 – Джейн Харри

— Ты меня привел сюда, чтобы произвести впечатление на деда?

— На моего деда не так-то легко произвести впечатление. Просто я подумал, что место здесь красивое и безлюдное, ты это оценишь. Ты же не хотела «шума и сюрпризов». А дед... что ж, ему будет приятно узнать, что мы венчались именно здесь.

Гвен мрачно пробурчала:

— Значит, ты выбрал это место, чтобы любопытные не толпились и не задавали дурацких вопросов...

Почему это ее так раздражает? Ведь это вполне естественно, учитывая обстоятельства их дурацкого брака.

Родриго взял ее за обе руки и крепко сжал тонкие запястья, впрочем, почти тут же отпустил их.

— Я причинил тебе боль?

— Я переживу...

С одинаковым успехом это могло касаться и ее рук, и ее свадьбы.

— Гвен...

— Да?

— Я не бегу и не прячусь. Когда мне задают вопросы, на которые я не хочу отвечать, я просто не отвечаю на них. Мне незачем скрываться от чужих глаз.

— Поняла я, поняла. А когда в тебя стреляют, ты просто не разрешаешь пулям в тебя попасть. Пригнуться — это ниже твоего достоинства.

— По-моему я доказал тебе, что неплохо умею защищать себя.

— Да, в некотором роде. Между прочим, совершенно напрасно я считала твой профиль таким уж привлекательным. Баранья голова!

— Если ты закончила обзываться, присядь вот здесь.

Она могла бы обзываться еще часа два, но послушалась, потому что в голосе Родриго Альба прозвучали знакомые нетерпеливые нотки. Вообще-то, если честно... Нет, не поэтому она послушалась!

Просто его смуглые пальцы только что сжимали ее тонкое запястье, просто синие глаза хранили в своей глубине золотые искры, просто Гвен Ричвуд было тоскливо и тошно оттого, что...

Что все это не по-настоящему!

Она не сопротивлялась, когда он подвел ее к большому плоскому камню, нагретому солнцем. Камень лежал на обочине дороги недалеко от маленькой каменной статуи Пресвятой Девы.

— Смотри, кто-то оставил цветы...

Она с удивлением наблюдала, как бережно, касаются пальцы Родриго, нежных лепестков. Потом он наклонился, и Гвен только сейчас разглядела маленький родничок, бьющий у подножия статуи. Время и вода создали из простого булыжника, подставленного под струйку кристально чистой воды, настоящую каменную чашу, и Родриго молча подставил свои широкие ладони под искрящийся ручей.

— Здесь случаются удивительные вещи, моя драгоценная... Волшебные.

— Что же это за волшебство?

Она спросила, чтобы преодолеть внезапную сухость в горле. Вид склоненной темноволосой головы Родриго, его широкие плечи и мускулистая спина вновь заставили Гвен отчаянно, немыслимо, неожиданно затосковать всей душой о том, чего никогда не будет в их с Родриго жизни...

Родриго поднялся и пошел к ней, огромный, смуглый, прекрасный, словно бог острова. В сложенных чашей руках он нес воду. Сверкающие капли падали в пыль. Он донес, не пролив и четверти, и вылил воду на ее пыльные ноги. Гвен слабо запротестовала, но он твердо прервал ее:

— Я ни за что не женюсь на женщине с такими грязными ногами.

— А я думала, Альба не унижаются до обязанностей горничных...

Ее на самом деле пугала и волновала неожиданная интимность, эротичность того, что делал Родриго.

— Гвен, не провоцируй меня, давай ноги сюда!

В его сердитом рыке не было и намека на любовные нотки, так что Гвен быстро и послушно вытянула вперед обе ноги. Родриго замер, рассматривая длинные стройные ноги своей невесты. В результате невесте пришлось многозначительно покашлять. Родриго поднял голову, и Гвен поразило отсутствующее и нежное выражение его лица.

Ледяная вода заставила Гвен охнуть, а Родриго — ехидно рассмеяться.

— Забыл предупредить, вода очень холодная.

А вот синие глаза наоборот — очень горячие. Очень... Гвен торопливо отвернулась, потому что уже прекрасно знала, как именно действуют на нее эти синие, немыслимые, завораживающие глаза...

— Спасибо, что сказал. А то бы я не заметила.

Она бурчала нарочито сердито, а сама незаметно прикрывала грудь руками, потому что сквозь тонкий шифон бесстыдно и явно проступали болезненно напряженные соски. Ее тело реагировало на Родриго по-своему, и Гвен подозревала, что тело выглядит гораздо умнее своей хозяйки.

Родриго не торопился. Обтерев одну ногу, он принялся за вторую, и Гвен умирала от переполнявшего ее желания прикоснуться к широким плечам, провести рукой по непокорным жестким кудрям, прижаться к этой широкой груди... Откуда это эротическое наслаждение? Если бы пару дней назад... Нет, даже сегодня утром кто-нибудь сказал бы Гвен Ричвуд, что в полдень молодой мужчина доведет ее практически до экстаза, отмывая ее пыльные ноги, она бы рассмеялась фантазеру в лицо, но теперь... Теперь она сидит и млеет от этой удивительной близости, возникшей между ними.

— Родриго?

— Да...

— О каких волшебных вещах ты говорил?

— Например, долгожданная беременность.

— Что?!

Он рассмеялся, выпрямился и шутливо заслонился от нее руками.

— Местное поверье утверждает, что женщина, выпившая воды из этого источника, обязательно родит сына.

Гвен рассмеялась, но как-то нервно.

— И люди до сих пор верят в это?

— Ана-Роса родила сына, Химена родила сына, Пакита родила сына. Это только те женщины, которых я знаю лично. Они работали у меня в отеле.

— Неужели ТЫ в это веришь!

Родриго промолчал. Он почему-то не рассмеялся в ответ. Гвен потрясенно уставилась на него. Акула бизнеса, миллионер, бессовестный и холодный делец — и народные суеверия? Невероятно!

— Видишь ли, драгоценная, я вовсе не суеверен, но уважаю веру других, а кроме того, я уверен, что все мы будем в большой опасности, если с неуважением посмотрим на наше прошлое и повернемся к нему спиной. Дерево не растет без корней, а человек куда слабее дерева.

Гвен снова не верила своим ушам. Родриго Альба был последним человеком на земле, от которого она могла ожидать таких слов.

— А вот лично я очень рада, что избавлена от суеверий и глупых страхов прошлого...

— А ты уверена, что за этим не стоит твой собственный ужас перед чем-то сверхъестественным? Перед тем, что ты никак не можешь объяснить, перед тем, что не поддается научному объяснению в принципе...

— Глупости! — Гвен поежилась. — Я совершенно не хочу, чтобы вернулись те ужасные времена, когда ведьм сжигали на кострах.

— Может, у тебя есть личные причины не хотеть этого?

— Так... Что это значит? Ты меня сейчас обозвал ведьмой, да?