Онлайн книга «Ошибка Дон Жуана»
|
Гвен привиделось странное золотистое свечение за алтарем, в глубокой каменной нише. От золотистого свечения исходило тепло, и Гвен неожиданно успокоилась. Она ответила на традиционные вопросы священника, и голос ее был звонок и тверд. В церкви стояла тишина, которую нарушало только воркование проснувшегося малыша. Родриго стоял совсем близко, она чувствовала тепло его тела и думала о том, что с этим странным и чужим человеком ее сейчас странно и нелепо свяжут узами, которые в их случае никак не являются священными. В глубине души она чувствовала себя отвратительно, словно принимала участие в жалкой пародии на таинство, так много, значившее бы для любой другой женщины, но когда Родриго поднял мантилью и поцеловал ее в губы, она спокойно ответила на поцелуй. Они вышли на солнечный свет рука об руку. Рядом с ней стоял ее МУЖ. Гвен почувствовала себя необычайно близкой к истерике. Сара заворковала слова извинения за сына. — Ему надо кушать, вот он и шалил, правда, моя тютюсечка? У, ти мое солныско! Вы, не против, если я найду укромный уголок и покормлю его? — Дорогая, тебе нужна помощь? — Морис, дружочек, ты умеешь очень многое, но только не кормить младенцев грудью. На взгляд Гвен, робкая особа, не приспособленная к тяготам жизни, могла бы пошутить и поизящнее, но сейчас у нее не было желания думать об этом. Не было желания, и удивляться румянцу, вспыхнувшему на щеках смущенного Мориса, и удивлению в глазах Родриго... Гвен пошатнулась. — Я хочу сесть... Родриго бросил короткий взгляд на смертельно побледневшее личико новобрачной и легко подхватил ее на руки, словно она была ребенком. Голова Гвен склонилась на его широкое плечо, и Родриго встревоженно пробормотал что-то по-испански. Он и в самом деле был встревожен и выбит из колеи, этот человек, славившийся своим хладнокровием и бесстрашием. Однако все эти замечательные мужские качества испарились, едва только белокурая головка Гвен бессильно поникла у него на плече. Что, если это последствия сотрясения, а он, проклятый дурак, потащил ее по жаре в такую даль, да еще в гору... Побледневшие губы дрогнули, и Гвен прошептала: — Надо было позавтракать, наверное... — Наверное?! Ты что, из тех идиоток, которые берегут фигуру, и ничего не едят, кроме листьев салата?! Он загремел это почти на полную мощь, едва лишь убедившись, что жутковатые синие тени исчезли с ее личика и румянец начал пробиваться на нежные щеки. Гвен приподняла голову с его надежного и могучего плеча и томно поинтересовалась: — А я что, произвожу такое впечатление? — В настоящий момент ты производишь впечатление... привидения. — Ну вот! Как свататься, так красавица, а как женился — так привидение... Вмешался Морис. Журчащий ирландский акцент производил удивительно успокаивающее действие. — Отнеси Гвен в дом, Родриго. Пусть полежит в холодке, ей станет лучше. Сара приготовила легкую закуску, на всякий случай... — Не уверен, что это ей поможет, но все равно спасибо. Эх, надо было вести машину прямо сюда... — Родриго, так оставь Гвен со мной, а сам сходи за машиной. Гвен слабо запротестовала, но Родриго не обратил на это почти никакого внимания. — Ты не спустишь с нее глаз? — Клянусь всеми святыми, мой друг! — Но, это же смешно, вы, психи! У меня просто закружилась голова, ничего такого ужасного! Родриго сдвинул брови и громыхнул: — Помолчи, женщина! Делай, как я сказал! — Размечтался!!! — Ты что-то сказала, дорогая? — Не то, что тебе понравилось бы. — Никогда в этом не сомневался. С этими словами Родриго Альба погрозил новобрачной кулаком и скрылся с глаз. Гвен с недовольным ворчанием устроилась на скамье. Вдруг до нее донеслось задумчивое восклицание Мориса: — А ты волнуешься за него. — Что? — Ты за него переживаешь. Он тебе небезразличен. Гвен впала в нечто вроде амока — священной ярости зулусов. — Я вообще не знаю этого человека, с какой стати мне за него переживать? Если ты не в курсе, то мы поженились, чтобы он смог унаследовать дедовы деньги, и если ты действительно не в курсе, то моя жизнь в твоих руках, потому что он назовет это промышленным шпионажем, и треснет по башке еще одним комодом, на этот раз — наверняка. — Так вот что он тебе сказал... — Что? — Он сказал, что это из-за наследства... Я так понимаю, ты не знакома с Монтеро Альба? — Мы, знаешь ли, вращаемся в разных кругах. Больше всего Гвен злило именно то, что Морис был так тих и задумчив. Он смотрел в землю и кивал головой — видимо, сам себе. Очень большой, немного грузный человек. Темно-русые волосы чуть отливали золотом, в голосе слышалось журчание ручейка, тихое бормотание крохотной речушки, бегущей по камням... Подумать только, именно Мориса она приняла за второго бандита! — Если бы ты хоть раз видела их вместе, Монтеро и Родриго, деда и внука, ты бы поняла, что нет такой силы, которая заставит Монтеро лишить Родриго наследства. Дело вовсе не в этом. Этот вопрос решен давным-давно. — Но они спорили. Дед хотел, чтобы Родриго женился на другой девушке... Морис ухмыльнулся и посмотрел на Гвен хитрыми зелеными глазами. — Да, они любят поругаться так, чтобы искры летели. Для них это, как глоток воды в жару. Они оба лидеры, но Монтеро обожает внука до дрожи, до беспамятства. Он же вырастил его, когда мать умерла. Морис замялся, и Гвен мгновенно вскинула голову. Чего-то он не договаривал... — Как она умерла?! — От передозировки снотворного. Родриго было всего десять лет. Гвен замерла. Маленький мальчик, живущий с таким грузом... Мужчина, так и не переживший своего горя... — А... его отец? Он тоже умер? — Нет. После смерти жены он чувствовал свою вину, ведь это из-за него, собственно... Он ей изменял, открыто жил с любовницей, а она очень любила его. Сейчас он живет на ранчо где-то в Венесуэле, почти не общаясь с внешним миром. Родриго остался с Монтеро, так что дед — это не просто дед, а еще и отец. — Я не понимаю... Морис, я не понимаю, зачем он на мне женился в таком случае?! — Я думаю, у него есть на это свои причины. — Но он мне соврал! — Возможно, но... он заботился о тебе. Он что, этот Морис, от Сары своей заразился сентиментальностью?! — Заботился обо мне? Ты что, ненормальный? Ты же видел, как мы встретились — о Господи, всего, каких-то сорок восемь часов назад! — да он меня ненавидел в тот момент!!! |