Онлайн книга «Влюбленные»
— Мы правда не можем… — повторила она замирающим голосом. — Я знаю… — Его ладонь слегка прижала грудь Амелии, отчего выпуклость над вырезом топика стала больше, и он потерся о нее своей шершавой щекой, а потом поцеловал широко раскрытым ртом. Она уже давно чувствовала его нарастающее возбуждение, но сейчас Доусон прижался им к ее лону. Амелия невольно ахнула — таким сильным было нахлынувшее на нее желание. — Доусон, я серьезно! Нет! Нельзя!.. Он замер, потом поднял голову и посмотрел на нее. От возбуждения его глаза слегка остекленели, и все же он сумел совладать с собой и медленно кивнул. Руки его безвольно упали, и он отступил на шаг. Так они и стояли, с трудом переводя дыхание и пристально глядя друг на друга. — Боишься, что нас увидят… — Доусон жестом показал на большое кухонное окно. — Ну, полицейские, которые нас охраняют? — Это тоже, но… — Амелия сглотнула. — Даже если бы там никого не было, я бы не стала… Дело не в них, а в детях. Пока они в доме… Я знаю, что это старомодно и ужасно несовременно и ты, наверное, будешь надо мной смеяться, но… Я пообещала себе, что не буду… В прошлый раз тоже ничего не было бы. Я знаю, что сумела бы справиться с собой до того, как дело зашло слишком далеко, так что… В общем, извини. — Ничего, все нормально. — Нет, не нормально. Абсолютно не нормально, я знаю, но… Я должна думать о детях, они у меня очень впечатлительные. Правда, ты очень им понравился, но я все равно не могу… Приложив палец к ее губам, Доусон заставил Амелию замолчать, потом вернул на место бретельку топика и положил ладони ей на плечи. — Я все понимаю, — сказал он серьезно. — С твоей стороны это очень… очень… — Порядочно? — предположил он с кривоватой усмешкой. — Можешь на меня положиться, Амелия. Мое слово — скала. Раз я обещал, то… Она улыбнулась: — Даже не представляю, как тебе удалось остановиться!.. Его улыбка поблекла. Доусон коротко вздохнул и убрал руки с ее плеч. — Уж во всяком случае не из-за мальчиков. — Нет? Он покачал головой. — Тогда почему?.. Доусон несколько мгновений смотрел в сторону, потом его обведенные темными тенями глаза снова впились в ее лицо. — Потому что мне не хотелось тебя сломать. * * * Забрав из гостиной свои носки и ботинки, которые сиротливо валялись возле не полюбившегося ему дивана, Доусон отправился наверх с намерением воспользоваться одной из ванных комнат. К тому моменту, когда он принял душ и привел себя в порядок, Хантер и Грант уже встали. Звук их голосов привел Доусона в кухню, где вся семья, к которой присоединился и Хедли, сидела за столом и завтракала. — Смотри, Доусон, пончики! — приветливо окликнул его Грант, показывая на центр стола, где действительно стояла большая белая коробка, полная румяных, хорошо поджаренных пончиков. — На!.. — добавил он и, выудив из коробки покрытый розовой глазурью и карамельной крошкой пончик, протянул его своему взрослому другу. — Так не делают, Грант, — одернула сына Амелия. — Ты должен был предложить Доусону всю коробку, чтобы он сам выбрал пончик, который ему нравится. Но Грант лишь покосился на мать и продолжал протягивать Доусону угощение. Он держал пончик довольно крепко, отчего глазурь и карамельная крошка почти осы́пались, но Доусон не отказался бы от него за все сокровища мира. — Спасибо, Грант. Я как раз такой и хотел, — сказал он и, взяв пончик в руку, откусил огромный кусок. Свободный рукой он взъерошил мальчугану волосы. — Это он привез, — объяснил Хантер, показывая на старого фэбээровца пальцем. — Его зовут дядя Хедли. Хедли, откинувшись на спинку стула, небрежно потягивал из большой кружки горячий кофе, но Доусон знал, что это фикция. Крестный только выглядит расслабленным. Его взгляд, зоркий и внимательный, как у орла, не упускал ни малейшей подробности. Возможно, он даже заметил легкое красное пятнышко на горле Амелии — в том са́мом месте, где Доусон нечаянно уколол ее своей щетиной. — Мама не разрешает нам есть на завтрак пончики. Только иногда, по субботам, — добавил Хантер. — Но сегодня она разрешила, потому что дядя Хедли их все равно уже привез. — В таком случае угощайтесь. — Доусон облизал приставшую к пальцам глазурь. — Отличные пончики! До этого момента он и Амелия избегали смотреть друг на друга, и Хедли, безусловно, это тоже заметил. Сейчас, едва взглянув на Доусона, она предложила ему кофе и попыталась встать, чтобы достать чашку, но он остановил ее решительным взмахом руки: — Сиди, я сам о себе позабочусь. Он действительно довольно быстро разыскал в буфете чистую чашку, наполнил ее кофе из кофейника и, прислонившись к буфетной полке, стал пить его маленькими глотками, пока дети жадно поглощали запретные пончики. Когда они насытились, Амелия отправила обоих мыть руки и умываться — мальчишки изрядно перепачкались глазурью. После непродолжительных препирательств («Но мы сегодня уже умывались, мама!») оба ушли наверх, и Амелия сказала, вытирая стол влажной губкой: — Пончики с утра — это как раз то, что нужно детям, мистер Хедли. Да в каждом из них содержится такая порция сахара, какой достаточно на неделю взрослому мужчине! — Ничего страшного. Потом мы что-нибудь придумаем, чтобы они потратили лишние калории, — хладнокровно парировал Хедли. — Спасибо. Это было бы очень неплохо. — Ну а пока нам троим нужно поговорить. — Нет уж, — возразила Амелия, — сначала я должна чем-то занять детей, иначе никакого разговора не получится. Все, что она вчера погрузила в машину, ей пришлось снова выгрузить и разложить по местам. Зато теперь Амелия довольно быстро отыскала DVD-проигрыватель и подключила к телевизору, чтобы поставить малышам диск с какой-нибудь детской киношкой. Пока она этим занималась, Доусон подсел к столу и заглянул в коробку, в которой еще оставалось несколько пончиков. — А с баварским кремом есть? — спросил он Хедли. — Извини, нет. — Ну и ладно. Этот тоже сойдет. — И Доусон взял в руку пончик, посыпанный сахарной пудрой. — Ну и как прошла ночь? — поинтересовался крестный. Этот вопрос заставил Доусона немедленно ощетиниться. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду твою наркотическую ломку. — Я же сказал тебе — я не чертов наркоман! — А твои кошмары? В ответ Доусон неопределенно пожал плечами. В принципе, это движение могло означать что угодно, но Хедли уверенно сказал: — Ну да… Ты совсем не спал, поэтому и кошмары тебя не беспокоили. |